– Эй, подмастерья, – растормошил он, чуть не заснувших от усталости греков, не привыкшим к ночным марш-броскам по пересеченной местности, – а ну-ка отыщите длинное бревно или поваленное дерево.
– Мы будем разводить костер? – с надеждой простонал инженер.
– Нет, если не хочешь, чтобы на этом костре готовили еду из твоей туши, – не выдержал Леха, – просто дальше мы поплывем. Нам как раз по течению надо продвигаться. Не знаю, куда течет эта река, но куда-нибудь вынесет.
– Все лучше, чем идти, – нехотя согласился Гилисподис.
– Давай, давай, – поторопил Леха еле двигавшихся греков, – проплывем десяток стадий, там и отдохнем до рассвета.
Вскоре нашлось не слишком большое дерево, с обломанными ветками, выброшенное на берег течением. Леха и подмастерья перенесли его в воду, а затем, уцепившись за ветки, поплыли по течению вниз. От постоянного напряжения у Ларина обострилось чувство юмора.
– Держись, мореманы! – шутил Леха в полголоса незнакомыми для греков словами, – сейчас рафтинг начнется.
К счастью никаких порогов на этой реке не обнаружилось. Течение было умеренно сильным и, когда дерево вытянуло на середину реки, его с приличной скоростью понесло вниз. Не считая Лехи, на стволе висело четверо. Все были уставшими, а тут еще вода оказалась прохладной, так что, вскоре всех пробирало до костей.
– Может быть, уже пора причаливать? – молил Гилисподис, – у меня скоро руки окоченеют.
– Еще немного, – оттягивал момент Ларин, всматриваясь то, в поросшие лесом берега, то в звездное небо, – надо подальше убраться от их лагеря.
Но, когда Инженер расцепил руки и едва не ушел на дно, Леха решил больше не тянуть. Он приказал грести всем к берегу, и вскоре бревно уткнулось в камень, а беглецы ощутили под ногами твердь. Вытащив изможденного Гилисподиса на песок, Леха растер ему руки и ноги, убедившись, что тот не окочурился. Вскоре инженер, пробормотав что-то благодарственное, уснул мертвым сном прямо на песке.
После этого Леха разрешил отбиться остальным, осмотрев окрестности и оставив одного грека в дозоре. Место было тихое, дикое, поросшее лесом. Во всяком случае, так оно выглядело посреди ночи. Костров не разводили, не чем, да и сил не было.
– До рассвета еще есть время, успеем выспаться, – успокоил он подмастерьев, и добавил, обращаясь к дозорному, – А ты, если услышишь какой шум, сразу буди.
И мгновенно заснул сам, набрав охапку травы для подстилки.
Наутро Леха проснулся тоже сам, обнаружив, что дозорный дрыхнет на посту самым позорным образом. Осмотрелся по сторонам, сарматов не заметил, и материться не стал. Вместо этого, сделав растяжку и десяток отжиманий для согрева, прошелся по берегу, дав остальным возможность еще немного поспать. День предстоял тяжелый. Днем от погони уходить еще тяжелее.