Из энциклопедии мне стало известно, что старая русская гвардия полегла в бессмысленных лобовых атаках во время общефронтовых наступлений, пущенная на окопы первой линией пехотных цепей. Только поэтому знаменитые Семеновский, Павловский, Преображенский полки, славившиеся преданностью Императорам, умудрились подняться на революционный бунт вместе с обычными стрелковыми частями. Называясь «гвардейскими», они уже не включали в себя настоящих гвардейцев.
После гибели гвардии ударные батальоны набирались из добровольцев. Доходило до невозможного — над храбрецами, по собственной воле вызвавшимися идти на врага в первой линии, солдаты прочих частей насмехались. Создавалась система, при которой профессионалов, «стариков» и патриотов выбивало, а трусы и неумелые призывники — оставались жить. Неудивительно, что спустя три года действия подобной системы русская армия представляла собой малобоеспособную силу — правило «негативного» отбора в условиях массовых потерь работало необычайно эффективно.
Потакать глупой традиции я желания не имел. Возможно, в эпоху Цезаря и Ганнибала атака передовой вражеской линии элитными частями имела какой-то смысл, однако в условиях современной технологичной войны посылать лучших людей на гибель в первых рядах мог только безумец.
С Келлером, впрочем, мы беседовали не о том.
Упуская детали своего похода из Пскова на Петроград, он рассказал о своем прибытии в Царское Село.
— Трупы мы обнаружили в грузовиках под брезентом, — рассказывал генерал. — Мятежники из города бежали слишком скоро. Сжечь или закопать тела убитых у них не хватило времени или терпения. Об этом трудно говорить, Государь, я позволю себе рассказать по порядку…
Федор Артурович начал говорить, я ждал, содрогаясь, уже чувствуя ВСЁ, но не решаясь понять до конца, до тех пор пока не прозвучат самые страшные, безвозвратно меняющие суть вещей слова.
Рассказ Келлера
Части моего кавалерийского корпуса, Ваше Величество, вошли в город 25 марта примерно к трем часам дня. Как только передовые разъезды ворвались в Екатерининский парк и доложили об отсутствии на территории дворцового комплекса мятежных частей, я поспешил туда, бросив штаб и конных артиллеристов, сопровождавших походную колонну. Дворец, находившийся в руках революционеров четыре дня, представлял собой жалкое зрелище. Временное правительство, слишком занятое приготовлениями к обороне, вероятно, не уделяло надлежащего внимания архитектурным реликвиям. Повсюду царил зловонный дух мародерства, пьяных грабежей, бессмысленной пальбы, драк, насилия, грязи и хамства.