Возле бюста Минервы Император ненадолго остановился, а затем, ломая ветки руками, зачем-то полез в кусты.
Потсдам. Дворец Сан-Суси.
Тридцать минут до падения Германской империи
Весна наступила неделю назад, однако, если не глядеть на календарь, казалось, что время стояло зимнее, и в зале для совещаний привычно чадил камин.
Гладкие стены в полированном бетоне, а также массивные балки перекрытий и металлические колонны зависли над огромным столом в зеленом сукне, словно мифические исполины. Спустя три часа от времени инцидента с Парадным входом вокруг меня, императора Германской империи, суетились незнакомые люди.
На самом деле я знал большинство из них: отчасти — из сумрачной памяти зачинателя Великой войны, отчасти — из данных энциклопедии или из собственных «летных» исследований.
Присутствовали все — Адальберт, Иохим, Эйтель-Фридрих, Виктория Луиза и Кронпринц Вильгельм. Конечно же — глава правительства Макс Баварский, начальник полевого Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург, первый генерал-квартирмейстер Эрих Людендорф, баварский принц Рупрехт фон Виттельсбах, начальник штаба Восточного фронта Гофман. Для полной картины не хватало командующего румынским фронтом Маккензена, знаменитого генерала Сандерса, победителя англичан в Месопотамии, Сирии и Палестине, а также великого фон Бюлова, с остервенением роющего окопы в Пиккардии и Шампани. Последние три прославленных генерала находились слишком далеко от места событий и вряд ли могли повлиять на результат задуманной мной корректировки истории. Все же Пиккардия — это не Бранденбург, Румынский фронт — не Саксония, а Багдад — не Берлин.
Вильгельм оказался значительно выше ростом, нежели Николай, однако, как многие великие люди, имел физический недостаток. Я знал, что еще в раннем возрасте несколько родовых травм, полученных кайзером Вилли при появлении на свет, чуть не стоили ему жизни. Будущий Император и общепризнанный зачинщик Великой войны родился с поврежденной левой рукой — она оказалась короче правой почти на пятнадцать сантиметров.
Рефлексы Вильгельма наглядно показали мне, что император научился довольно искусно скрывать свой физический недостаток, то кладя одну руку на другую, то поворачиваясь к фотоаппарату, журналистам или собеседникам под некоторым углом. Кроме того, на протяжении ряда лет в детстве Вилли вынужден был носить «машину для прямодержания головы» из-за так называемой врожденной кривошеести, пока наконец родители и врачи не решились на операцию рассечения шейной кивательной мышцы. Все эти действия, безусловно, причиняли много боли маленькому ребенку, что, вероятно, и сказалось впоследствии на вспыльчивом и непредсказуемом характере моего нынешнего «носителя».