Он повернулся к Монти.
— Ничего определенного, — сказал он, — но вот, что я сделаю. Я позвоню этому человеку, нет, лучше напишу ему. Скажу, что слышал о его работе и мне бы хотелось сделать ему предложение о публикации. Это, возможно, что-нибудь даст…
Прошло некоторое время, прежде чем м-р Эгг получил известие от м-ра Гриффита. Письмо переслали ему в графство Йорк, где он был по обычным своим коммерческим делам.
«Дорогой Эгг!
Я написал профессору и даже получил от него ответ и рукопись, отпечатанную на машинке. Рукопись сомнений не вызывает.
Она великолепна. Довольно необычна кое в чем, но напичкана ученостью сверх всякой меры. Однако его письмо, я бы сказал, крайне неопределенно. Он не говорит, где получил звание профессора. Возможно, он сам его себе присвоил… Но книга настолько хороша, что я постараюсь опубликовать ее в нашем издательстве. Я напишу загадочному профессору и попрошу его встретиться со мной. Непременно сообщу вам, если будет о чем…»
Следующее письмо м-р Эгг получил в графстве Линкольн.
«Дорогой Эгг.
Дело становится все более любопытным. Профессор наотрез отказывается встретиться со мной и обсудить вопрос о публикации его книги, хотя и готов обдумать мое предложение. Эбкока книга задела за живое, и он написал письмо с просьбой выслать ему дополнительную информацию по некоторым спорным пунктам рукописи. Мы никак не можем понять, почему этот, несомненно, выдающийся человек до сих пор неизвестен специалистам в данной области. Я думаю, что лучше всего нам связаться со старым д-ром Уилвертоном. Он знает все обо всем и о всех, однако весьма эксцентричен, и из него очень трудно что-нибудь выжать. Но в одном вы можете быть уверены: человек, который написал эту книгу, настоящий ученый, так что ваши сомнения были беспочвенны. Крайне признателен за то, что вы рассказали мне о профессоре Пиндаре, кем бы он ни был. Его труд произведет большой шум в маленьком мире ученых…»
Когда м-р Эгг вернулся в Лондон, м-р Гриффит позвонил ему и очень взволнованным голосом попросил прийти и познакомиться с великим и эксцентричным д-ром Ловеллом Уилвертоном. Встреча должна была состояться в доме Гриффита. Когда м-р Эгг добрался туда, он увидел, что издатель и д-р Эбкок сидят у огня, а странный человечек в клетчатом костюме раздраженно бегает по комнате.
— Бесполезно, — захлебываясь, говорил д-р Уилвертон, — бесполезно рассказывать мне. Я знаю. Я говорю, что я знаю. Изложение взглядов, стиль… все указывает на это. Кроме того, послушайте, я видел этот отрывок о Клементе Александрийском раньше. Бедный Донн! Он был одним из замечательнейших ученых — самым замечательным из всех, кто когда-либо проходил через мои руки. Я навестил его однажды в этой ужасной хижине на болотах Эссекса, куда он удалился после… удара, знаете ли… и он показал мне ее тогда, эту рукопись. Ошибка? Да нет, я никогда не ошибаюсь. Я часто думал, куда делась эта рукопись. Если бы я был в Англии в то время, я бы спас ее… Ее продали вместе с остальными вещами после смерти Донна, наверное, чтобы заплатить за его жилье.