И только поняв это, я по-настоящему перепугалась, сильнее вжимаясь в стенку остановки. Как же хотелось, чтобы вместо этой стенки была надёжная грудь Алекса, чтобы его руки согревали меня от утреннего холода, чтобы он тихо шептал мне всякие глупости, щекотал колючей щекой, обнажённое плечо… Господи! О чём я только думаю!?
Я встряхнулась, обхватила себя руками за плечи, и просто побрела по трассе, опять на что-то надеясь и уже не сдерживая слёз.
И даже не заметила, как передо мной затормозила машина, очнувшись только тогда, когда старая волга просигналила. Я застыла, тупо пялясь на чёрный капот багажника, а из салона ко мне уже выходили двое людей. Меня замутило, как вчерашним утром, перед глазами сгустились сумерки и всё. Очнулась я оттого, что меня несильно хлопали по щекам, что-то обеспокоено приговаривая.
— Кажись, очухалась, — добродушно усмехнулся мужской старческий голос.
— Тихо ты, Коль, не до шуток сейчас, смотри какая она бледная, ей в больничку надо, вдруг что серьёзное, — укоризненно шикнул в ответ женский голос.
— Не надо в больницу, — почему-то испугалась я. — Со мной всё хорошо, просто перенервничала, — тут же начинаю оправдываться, наконец, видя своих спасителей. Пожилая пара лет шестидесяти — шестидесяти пяти. Седой мужчина, чуть лысоватый на макушке, с множеством усталых морщин, смеющимися добрыми серыми глазами и женщина, крашенная прямо как у меня в тёмно русый цвет и карими глазами.
— Уверена дочка? А то ты смотри, какая болезненная, тощая как палка, бледная, как покойница, с красным носом и глазами, — шутливо произнёс мужчина.
— Николай! — возмутилась женщина, толкнув его локтем.
— Да молчу я, молчу, — он поднял руки, сдаваясь и, улыбнулся.
— Вот и молчи, — старушка тоже улыбнулась. — Может быть, всё же в больничку? — ещё раз обеспокоено спорила она у меня.
— Нет-нет, всё правда хорошо, — я попыталась сесть, и у меня это даже получилось, а заодно я поняла, почему больше не мёрзну. Я лежала на заднем сидении машины, а пожилая пара в пол оборота сидела на передних.
— Ну раз говоришь, значит действительно всё хорошо, — с улыбкой согласился мужчина. — Вот только видок у тебя красавица… — осуждающе поцокал он языком, а я почему-то расплакалась.
— Довел своими шутками ребёнка! — встрепенулась пожилая женщина, очень живо выбираясь из машины и пересаживаясь ко мне на заднее сидение. У неё на плече я и прорыдала всё оставшееся время, пока машина куда-то ехала.
— Ну всё дочка, заканчивай сырость разводить, приехали, — сообщила женщина не прекращая успокаивающе гладить меня по растрёпанным волосам.