Видимо, стрелок услышал-таки что-то подозрительное. Но, как и положено сахибу, торопливости не высказал, лишь величаво повернул голову в мою сторону.
Да так и замер, открывши рот.
С ходу бью его ногою в подбородок – прямо как по мячу.
Ажно зубы клацнули!
Заорать он так и не успел. Да теперь и не успеет.
Взмах ножа – и кровища хлынула из разрубленного горла.
Ох, ни хрена ж себе, у оператора и рубило! Ну, раз пошла такая пьянка…
Ещё несколько ударов – и голова покатилась по земле.
Хватаю рацию, лежащую около оператора.
– Ястреб – Пастуху!
– Слушаю.
– Отбой! Вы меня поняли?
– Нет.
– Операцию завершаем!
– Как хотите. Деньги вы уже отдали. Возврат невозможен.
– Да! Я так хочу! Не надо больше стрелять!
– Ждите. За вами сейчас придут.
Ага, из большой задницы мы, похоже, выбрались. Теперь – маленький подарок счастливой загранице…
Засунув ствол винтовки между камнями, сгибаю её ствол, сколько хватает сил. Не дюже до фига, но стрелять из неё теперь – себе дороже выйдет.
Подхватываю отрубленную голову, стараясь не запачкаться кровью. Так…
Ставлю её на приклад снайперской винтовки и подхватываю камеру. Она лежит на траве и жужжит мотором. Объектив смотрит в небо – ищет ангелов? Неча от дела отлынивать, пускай трофейная техника поработает на всеобщее благо… Как пользоваться камерой я знаю. Правда, не этой, ну да все они на один лад…
Ага, вот и кнопка зума.
Крупным планом снимаю безголовое тело сахиба и перевожу объектив на голову. Вот – теперь совсем другой коленкор…
Останавливаю съемку и, выдрав кассету, кладу её на тело оператора. Вот привезут её к счастливым буржуям, сядут они у телевизора на просмотр… то-то радости будет! Что не сами они сюда намылились… на сафари…
Камеру зашвыриваю в кусты. Обтираю нож о форму хозяина и одним взмахом разрезаю его ремень. Сдергиваю с него кобуру с пистолетом и ножны от ножа и прилаживаю их рядом с командирским стволом. Сую под труп сахиба расчекованную "эфку" и в темпе делаю ноги назад.
Уже почти добравшись до ребят, слышу сзади глухой взрыв. Надо полагать, охрана обнаружила непорядок…
Уж не знаю, кем там был этот сахиб, но шумиха была изрядная! Отголоски даже и до нас докатились. Особый отдел вынул из каждого душу по поводу этого боя, но ребята только пожимали плечами. Лежали, стреляли – по нам тоже кто-то стрелял. И всё. Командир тоже недоумевал – какого рожна вам, товарищи, надобно? Скажите спасибо, что живыми вернулись, да радиста раненого вытащили.
Про мою вылазку он молчал. Ещё там, когда я, возвратившись, отдал ему пистолет и обо всём доложил, он, посмотрев на меня, тихо сказал: "Рукав об траву потри – кровь видно. И трофеи свои спрячь подальше, усек?"