«Тридцатидвухлетняя Карина Оберхольцер, секретарша фирмы „Петрогаз“, проживавшая в Си-Пойнте, на Йейтс-роуд, выпала из окна своей квартиры на тринадцатом этаже. Она скончалась на месте, получив травмы, несовместимые с жизнью.
Карина Оберхольцер жила одна.
По словам представителя полиции, криминала они не подозревают. „Мы считаем, произошел трагический несчастный случай“».
Заведующий отделом новостей перевернул страницы и стал читать вторую полосу, на которой разместили несколько статей по поводу маньяка с маузером. Посередине красовалась большая фотография капитана Матта Яуберта.
Тут у завотделом в голове, как говорится, прозвенел звоночек. Он придвинул к себе телефон и позвонил по внутреннему номеру. Ему пришлось долго ждать ответа.
— Здравствуй, Бренда. Пожалуйста, как можно скорее принеси мне одно досье из нашего архива. Меня интересует некий Матт Яуберт, капитан отдела убийств и ограблений. — Поблагодарив Бренду, он отключился.
Через восемь минут ему принесли коричневую папку. Завотделом торопливо отодвинул в сторону ненужные документы, открыл досье и начал листать. Скоро он облегченно выдохнул и извлек из папки пожелтевшую вырезку из «Аргуса».
Сжимая вырезку в руке, он отправился в отдел криминальной хроники.
— Ты в курсе, что его жена тоже служила в полиции и погибла, выполняя ответственное задание? — спросил он, протягивая репортеру статью.
— Нет, — ответила Женевьева Кромвель, поправляя пальцем очки. В противовес звучному имени, внешность у нее была неяркой. Ее трудно было назвать красавицей.
— Может выйти неплохой материал. На такие вещи публика всегда клюет. Прошло два года после страшной трагедии, но он по-прежнему на страже закона и порядка… и все такое.
Женевьева просияла.
— Да, — сказала она. — Наверное, он давно завел себе новую подружку.
— Не пялься так на меня, — предупредил заведующий отделом новостей. — Постарайся закрыть тему, чтобы конкурентам ничего не осталось. Возьми интервью у него, у его начальства, друзей, соседей. Почитай его досье, покопайся в его прошлом.
— Знаешь, а он славный.
— Я с ним незнаком.
— Он мне нравится. На снимке он такой застенчивый.
— Милая, хватит пускать слюни! Вперед!
— И симпатичный. Похож на такого большого плюшевого мишку.
— Ну надо же! — Завотделом новостей недоверчиво покачал головой и вышел, что-то ворча себе под нос. Но Женевьева ничего не слышала и не видела. Она сидела на стуле и мечтательно смотрела в потолок.
Прикрутить металлический уголок к стене удалось не сразу.
Яуберт вкручивал первый шуруп в просверленное им отверстие. Он вошел не до конца и решил помочь себе молотком, но после первого же удара по ручке отвертка треснула, а из недосверленного отверстия выпал пластмассовый дюбель. Заодно от стены отвалился солидный кусок штукатурки.