Чувствуя на себе тяжелый взгляд Вайпера, она наконец тяжело вздохнула:
— Меня еще никогда не приглашали пройтись по магазинам.
— Ясно.
Шей почувствовала движение его руки за спиной и окаменела. Сейчас он обнимет ее… ни за что! Она не нуждается в его сочувствии. Не сейчас, когда она так уязвима, что вот-вот сломается и расплачется.
Вот будет стыдно.
Но он не попытался ее коснуться. Вместо этого схватил щетку для волос, которую она бросила на ночном столике возле постели. Она слегка расслабилась, и тогда он повернулся к ней лицом и стал проводить щеткой по спутанным волосам, ниспадавшим до самой талии.
— Ты говорила, мать воспитывала тебя как человека?
Внутренний голос предупреждал: «Отодвинься прочь!»
Но движения щетки, его мягкие, ласкающие прикосновения приносили ощущение близости и несказанного блаженства.
К сожалению, ее тело больше не повиновалось разуму.
— Это было так давно, — прошептала она.
— Тебя принимали за человека?
Шей болезненно скривилась. Многие демоны вполне сходили за людей, а значит, могли жить в мире людей, не привлекая к себе внимания. Многие из них не имели и капли человеческой крови в жилах.
Святые угодники свидетели — она старалась как могла. Она делала все, чтобы угодить матери. Все, что угодно, чтобы стать своей.
— Нет.
Щетка не останавливалась ни на минуту.
— Но ты выглядишь совсем как человек.
Шей опустила ресницы. Она никогда не говорила о своем прошлом. Ни с кем. Но сейчас, в окружении мирной тишины, наслаждаясь нежными движениями щетки по волосам, она не смогла остановить поток слов, хлынувший вдруг из ее уст.
— Но я не становилась старше! Маме пришлось переезжать с места на место, чтобы никто не заметил, что я не становлюсь старше, как должна бы.
Воспоминание о матери, чувство невосполнимой потери в который раз грозили разорвать ей сердце.
— Беда, конечно, но с ней можно справиться.
— Может, и так, но были еще моя сила и быстрота. Они выдавали меня с головой.
Он взял следующую прядь волос, коснулся ее щеткой.
— Другие дети тебя боялись?
— Да.
— Дети могут быть очень жестокими.
Шей стиснула лежащие на коленях руки.
— Не столь жестокими, как их родители. Год за годом нам поджигали дома, бросали в нас камни. Священники пытались изгнать из меня беса. В одну прекрасную ночь меня линчевали.
— Суд Линча?
— Банда идиотов вытащила меня из постели и подвесила за шею на дубе, что рос у нас во дворе. Представь себе их удивление, когда на следующее утро я пришла по их души.
Последовало долгое молчание, словно Вайпер размышлял над тем, что она поведала своим тихим голосом. Прикосновения щетки были по-прежнему нежны, но Шей вдруг уловила, как в душе Вайпера нарастает смутное отчаяние.