Армения. Быт, религия, культура (Тер-Нерсесян) - страница 58
Хотя и не вполне отчетливо, эти различия все-таки показывают методы модификации армянами греческих моделей: придавая иное значение используемому сюжету или персонажу, они приближали их к армянской мифологии или заменяли их аналогичными персонажами, заимствованными у парфян.
Общая художественная тенденция периода правления Арташесидов в Армении была во многих отношениях сходна с существовавшей в Коммагене, известной нам благодаря великолепной гробнице царя Антиоха I на Нимруд-Даге. Рельефы, на которых Антиох с армянской тиарой на голове стоит перед божеством, обнимая его рукой, показывают смешения художественных традиций греков и Ахеменидов. Композиции типичны для иранских сцен, костюмы также иранские, что же касается стилистики, то классические формы здесь были приспособлены к иранским эстетическим представлениям.
Несколько золотых медальонов с изображением женского бюста, найденных в Армавире, в Армении, показывают такую же модификацию форм. Между тем Армения, долго находившаяся под сюзеренитетом Ирана, должна была ощутить влияние иранского искусства даже в большей степени, чем коммагенского. В Армении не было обнаружено памятников Ахеменидов, но ряд иранских наскальных рельефов известны благодаря наброскам путешественников XIX столетия. В Баязиде двое мужчин стоят по разные стороны от алтаря, на котором находится животное. На скале недалеко от озера Урмия два царя Сасанида, вероятнее всего Ардашир I и Шапур I, изображены на конях, перед каждым из них стоит человек, возможно это армянский царь. В Бошате за царем на коне следует человек пешком.
Эти примеры предлагают общий план, на фоне которого и следует рассматривать развитие армянской скульптуры. В I веке нашей эры классическое влияние было все еще сильным. В храме Гарни (см. фото 22, 23) богатые акантовые листья и волюты с вставленными между ними масками львов и пальметтами, красивые ионические и акантовые капители, а также другие всевозможные растительные и геометрические орнаменты являются типичными для памятников Малой Азии.
Рис. 30. Наскальный рельеф из Баязида
Несколько иконографических тем античности сохранились и после установления христианства. На одной из панелей гипогея царей Аршакидов, построенного в 364 году в Ахце, обнаженный человек вонзает копье в дикого кабана, на которого также нападают две собаки.
Рис. 31. Рельеф из гипогея Ахца. 364 г. (по Аракеляну)
Эта сцена взята из эллинистического погребального набора, подобные примеры героя, охотящегося на зверя, можно найти и в часовнях Керчи в Крыму, и Мариссы (Мареши) в Палестине, на саркофагах из Сидона и более поздних памятниках. Но в довольно грубой резьбе Ахца чувство классической формы отсутствует. Фигура на очень невыразительном рельефе обращена лицом к зрителю, в то время как ее ноги изображены в профиль. Головы из туфа, найденные вокруг Двина, первоначально принадлежавшие крупным статуям, демонстрируют то же пренебрежение к чистоте стиля. Головной убор в виде усеченного конуса со сплошными узорами напоминает армянскую тиару, но на нем нет ни диадемы, ни лент. Но даже лишенные художественной привлекательности, эти головы являются памятниками ранней архитектуры и вполне могут изображать армянских царей.