Но в полную силу потенциал Семейства был реализован после того, как бразды правления взял в свои руки Ги де Ротшильд. Начиная с 1950 года Парижский дом вышел на передовые позиции в Европе – начинался знаменитый послевоенный экономический бум.
– Он внедрил новую концепцию, – поведал один из его высокопоставленных служащих. – Раньше Ротшильды, начиная новое дело, всегда были единственным инвестором. Они самостоятельно создавали предприятие, затем продавали часть акций, причем всегда оставляли за собой всю полноту контроля. В настоящее время мы являемся крупнейшим банком, но создание новой компании требует несравненно больших инвестиций, чем когда-либо ранее. Ни один частный банк не сможет осуществить такое финансирование в одиночку. Поэтому после Первой мировой войны Ротшильды воздерживались от создания новых структур. Теперь, благодаря барону Ги, они оказались в самом центре этой деятельности. Барон принимает инвестиции от других лиц с самого начала, он выступает как инициатор, организатор и гарант успеха. Помимо своей доли финансов он вкладывает в дело огромный моральный капитал – свое имя. И конечно, он строго контролирует все новые предприятия.
Не менее успешно действует его кузен Эдмонд, сын Мориса, «заблудшей овечки» Семейства. Морис передал сыну огромные капиталы, а также инициативность, естественность и непринужденность и массу других достоинств, «отфильтровав», так сказать, известные недостатки. Эдмонд значительно умножил унаследованное им немалое состояние. Не будучи напрямую связанным с банком Семейства, он получил полномочия на самостоятельное ведение дел. Его офис на улице Фобур-Сент-Оноре, который он называл не иначе как «моя берлога», работал в обстановке глубокой конфиденциальности. Здесь молодой барон, в неформальной обстановке, без пиджака и галстука, руководил своей командой из 150 менеджеров и помощников. Отсюда он управлял международной финансовой организацией «Компани Финансье», которая возводила виллы и отели и прокладывала нефтепроводы в Израиле, осуществляла грандиозные строительные проекты в Париже (было построено около тысячи квартир), финансировала международное еженедельное новостное издание «Континент», инвестировала капиталы в организацию банков и строительство заводов и фабрик в Бразилии.
Эдмонд открыл для Семейства новые направления деятельности, которые редко связывают с именем Ротшильдов. Он разумно рассудил, что раз Семейство активно включилось в реализацию облагаемых налогами проектов середины XX века, отягощенных жесткой конкуренцией, «благосклонным» неослабевающим вниманием прессы и телевидения и сложностями, связанными с экологическими вопросами, особенно с радиоактивным загрязнением, то почему бы не использовать эффективно новую манию послевоенного мира – туризм и отдых. Любимым детищем баронессы Морис был курорт Межев, который под ее чутким руководством стал самым элегантным местом отдыха на альпийских склонах. Отель «Мон д'Арбуа» был образцом ротшильдианской роскоши. В 1950-х годах сын баронессы, Эдмонд, решил превратить хобби своей матери в приносящее доход предприятие. Он значительно расширил владения семьи на склонах Монблана, преобразовал ландшафт и создал превосходную курортную зону с обилием подъемников для горнолыжников, бассейнов, теннисных кортов и ночных клубов. Он также финансировал строительство отелей в совершенно новой туристической зоне на острове Мартиника и в Гваделупе, во французской зоне Карибского побережья. Вместе с лордом Ротшильдом (английским) Эдмонд построил самый роскошный курорт для любителей гольфа в израильской Кесарии.