Перье получил назначение. Тем не менее, австрийские войска вошли в Болонью. Французское правительство под давлением общественного мнения готовило ноту, выдержанную в самых резких тонах.
«Вчера, – писал Джеймс Соломону, – был подготовлен проект ноты, и Франция готова ее направить. В ней есть фраза «…настаиваем на немедленном выводе войск из Болоньи…». Я добьюсь, чтобы эту фразу убрали».
Разумеется, он добился. Франция сделала дипломатичное заявление, война была предотвращена.
В других случаях братья действовали более настойчиво. В 1839 году король только что возникшего королевства Бельгия Леопольд решил силой захватить две провинции Нидерландов, Люксембург и Лимбург. «Мальчики Гутеле» не позволили ему этого.
– Бельгийское правительство, – открыто заявил Соломон, – не получит от нас ни полпенса, хотя оно выпрашивало деньги в течение нескольких месяцев. Как ни трудно мне отказать, я буду вполне удовлетворен, если моя позиция заставит Бельгию уступить и мир будет восстановлен.
Бельгия уступила. Ротшильды дали кредит.
– Такова природа вещей, – наставлял Бисмарк своего помощника, который пытался получить у Ротшильдов кредит на вооружение прусской армии, – Дом Ротшильдов делает всегда все от него зависящее для предотвращения войны. Этот факт показывает, какую деликатность следует проявлять, имея дело с Ротшильдами.
Последствия: краткосрочные и долгосрочные
Но сам Бисмарк отнюдь не отличался деликатностью и позволил себе развязать несколько войн против Австрии и Франции. Но в конце концов, и подробно мы узнаем об этом в следующей главе, Ротшильды устроили ему хорошую взбучку.
Бисмарк, однако, не сошел со своего порочного пути. Во второй половине XIX столетия международная мощь права на «вето», до сих пор безраздельно принадлежащего Ротшильдам, стала ослабевать. Отчасти это было вызвано успехами самих Ротшильдов. Они настолько эффективно стимулировали развитие экономики различных стран, что сами эти страны достаточно окрепли и больше не зависели от финансовых групп, как бы могущественны они ни были.
Исторический опыт деятельности «мальчиков» подтверждал правило, известное каждому игроку на бирже: краткосрочные последствия предприятий Ротшильдов обычно прямо противоположны их долгосрочным последствиям. Мгновенное воздействие их предприятий обычно не было ни приятным, ни взаимовыгодным – оно было разрушительным для соперников Ротшильдов. Их называли евреями-бурбонами, носителями реакции, ростовщиками Меттерниха. Некоторые из этих эпитетов, казалось, трудно было отвергнуть. Тем не менее, беспрецедентная жестокость и мастерство давали положительные плоды.