Акции компании хранились в пачках по тысяче штук. Компания «Карпентье и сообщники» забирала по две или три сотни акций из середины каждой пачки, при этом верхняя и нижняя часть оставалась нетронутой. Осуществив описанную экспроприацию, компания малыми партиями и за длительный промежуток времени продала их на бирже. Все было сделано грамотно – никакого внимания не было привлечено, никакого повышения цен не произошло. Операцию осуществили в лучших традициях Ротшильдов.
Акций было похищено на сумму, приближающуюся к 25 миллионам франков. С учетом шести миллионов наличными выходило как раз около 30 миллионов, столько, сколько Карпентье в шутку попросил у Джеймса. Оказывается, молодой человек был вполне серьезен. Он стал крупнейшим похитителем своего времени. Его собственная доля превысила 15 миллионов.
Джеймс нанес ответный удар. Он предоставил неограниченный кредит частным детективам, обратился к государственной полиции и начал большую охоту. Но Карпентье подготовил побег не менее тщательно, чем кражу. За год до побега он начал инвестировать в него – разумеется, деньги компании. Карпентье со товарищи приобрел за два миллиона франков на подставное лицо самый современный океанский пароход. Затем, также на подставное лицо, – дом где-то в Соединенных Штатах. Наконец, когда пришло время, а именно в сентябре 1856 года, он взял четырехдневный отпуск. Прихватив наличность, он отправился из Парижа в Ливерпуль. Там, в гавани, под парами его ждал океанский лайнер. На палубе его с улыбкой встречала любовница, мадемуазель Жоржетт. Здесь мы и оставим его, в роскошной каюте, с бокалом шампанского в руке и Жоржеттой – на коленях, счастливого и свободного.
Джеймс самолично покрыл все расходы. Кто еще мог преодолеть потерю тридцати миллионов и даже не затронуть своих резервов? Для барона в данном случае была опасна не сумма ущерба, опасность представлял момент, когда был нанесен удар. Именно сейчас Ротшильды, впервые за всю историю Семьи, вели битву не на жизнь, а на смерть.
Враг номер два был гораздо амбициозней и опасней, чем Карпентье. А еще недавно он был и намного полезней. Жакоб Эмиль Перейр, португальский еврей, начал свою карьеру как журналист. Он работал на пару со своим братом Исааком. В начале 1830-х годов он опубликовал ряд статей, в которых обсуждались самые передовые социальные или инженерные идеи, такие, как строительство железных дорог, а также различные финансовые вопросы. Джеймс запускал свой первый железнодорожный проект в крайне враждебной, реакционной обстановке, и каждый союзник был ему дорог. Он собирал всех сторонников железнодорожного строительства и не мог не обратить внимание на Перейра, который фонтанировал идеями и энергией. Во время строительства линии Париж – Сен-Жермен он доказал свою высокую компетентность.