— Так что там насчет Лиссы? В чем состоит твой грандиозный план? — Он бросил взгляд на Сидни. — Роза говорит, мы должны сделать кое-что важное.
— Это я поняла, — сухо ответила Сидни.
Дмитрий с выжидательным видом перевел взгляд на меня.
Я сделала глубокий вдох. Пришло время раскрыть секрет, который я хранила со времени слушания.
— Ну… мм… оказывается, у Лиссы есть брат или сестра. Думаю, мы должны найти его.
Мне удалось сказать это спокойно и даже небрежно, хотя сердце перевернулось в груди. У меня было много времени, чтобы обдумать записку Татьяны, но произнесение этих слов вслух делало их реальными в каком-то совсем особом смысле. До меня как будто только что дошло, что на самом деле означает эта информация и как она может изменить все.
Мое потрясение, однако, было ничто по сравнению с тем, что испытали остальные. Один — ноль в пользу Розы и эффекта неожиданности. Сидни открыла рот, не скрывая своего потрясения. Даже Дмитрий, похоже, был поражен.
Стоило им прийти в себя, стало заметно, что они готовы запротестовать. Будут требовать доказательств или просто отметут идею как нелепую. Я начала действовать, не дожидаясь их возражений. Достала записку Татьяны, прочла ее вслух и передала Дмитрию. Рассказала о моем общении с призраком королевы, о том, как ее беспокойный дух подтвердил истинность всего, о чем говорилось в записке. Увы, скепсиса у моих спутников не убавилось.
— У тебя нет доказательств, что эту записку писала Татьяна, — заявил Дмитрий.
— У алхимиков нет сведений ни о каком другом Драгомире.
Именно этого я от обоих и ожидала. Дмитрий во всем и всегда предполагает обман или ловушку. Ставит под подозрение информацию, не подкрепленную вескими доказательствами. Сидни живет в мире фактов и свято верит в алхимиков с их всеобъемлющей информацией. Если алхимики в чем-то сомневаются, сомневается и она. Доказательство, основанное на встрече с призраком, их не убедило.
— С чего бы духу Татьяны захотеть обманывать меня? — возразила я. — И алхимики не всезнающие. В записке сказано, что эта информация хранилась в глубокой тайне от мороев; наверное, и от алхимиков тоже. По крайней мере, в таком предположении есть смысл.
Сидни насмешливо фыркнула — ей не понравилось мое замечание о том, что алхимики «не всезнающие», — но промолчала. А вот Дмитрий отказался принимать на веру мой рассказ без дополнительных доказательств.
— По твоим собственным словам не всегда ясно, что призраки пытаются сказать, — заметил он. — Может, ты неправильно поняла ее.
— Ну, не знаю… — Я воскресила в памяти ее серьезное полупрозрачное лицо. — Мне кажется, эту записку написала она. Внутренний голос говорит, что она. — Я прищурилась, глядя на Дмитрия. — Ты знаешь, что он никогда меня не обманывал прежде. Почему бы не поверить мне и сейчас?