Выше мы уже говорили, что в 1939–1940 гг. у военно-политического руководства СССР окрепла уверенность в возможности ведения войны исключительно на чужой территории. В этих условиях альтернативные предложения не рассматривались, их авторы подвергались репрессиям. Тем не менее находились люди, которые высказывали точку зрения, отличную от мнения большинства. Одним из них был комдив Г.С. Иссерсон, с 1939 года – начальник кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба. В опубликованной в 1940 году книге «Новые формы борьбы. (Опыт исследования современных войн)» он дал анализ боевых действий в Испании и Польше.
Иссерсон считал, что мобилизация и сосредоточение войск вероятного противника будут осуществляться постепенно и скрытно:
«Нужно, чтобы эффект неожиданности был настолько ошеломляющим, чтобы противник был лишен материальной возможности организовать свою оборону… Иными словами, вступление в войну должно приобрести характер оглушительного подавляющего удара. <…> В тех или иных размерах о сосредоточении становится известно. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготовляется ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредоточение, пока наконец на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе»[258].
На совещании высшего командного состава РККА в Москве 23–31 декабря 1940 года книга Иссерсона была подвергнута критике, а сам он понижен в звании до полковника и уволен из армии. 10 июня 1941 года его арестовали, и он получил 10 лет лагерей и 5 лет поражения в правах.
В прижизненных мемуарах маршал Г.К. Жуков написал:
«Внезапный переход в наступление… сразу всеми имеющимися и притом заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами… нами не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники – Б.М. Шапошников, К.А. Мерецков – и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов…»[259].
Для координации деятельности органов разведки и контрразведки в русской кампании в июне 1941 года Абвер создает специальный орган, получивший название