«Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть наших большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов…»[293].
Конечно, это политическое, подчеркиваем – политическое, постановление можно критиковать с военно-прикладной точки зрения. Что, собственно, и делают многие современные историки и военные. Грешат этим в своих мемуарах, вышедших после 1991 года, иногда и те, кто в годы Великой Отечественной войны неукоснительно его исполнял.
На наш взгляд, основная задача данного документа заключалась в мобилизации партийного актива на местах, и в этом смысле оно свою задачу выполнило. Кроме того, в постановлении совершенно четко указывались основные направления кадровой работы, кроме того, жестко звучало требование о личном примере партийных руководителей. А решение практических вопросов осуществлялось через совершенно секретные приказы наркомов обороны, внутренних дел и подчиненных им структур.
Через два дня после принятия «партизанского» постановления органы государственной безопасности вновь подверглись реорганизации. 20 июля 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД и НКГБ объединили в единый Народный комиссариат внутренних дел. Народным комиссаром внутренних дел СССР остался Л.П. Берия, нарком госбезопасности В.Н. Меркулов стал его 1-м заместителем. Ведущие управления возглавили: I (Разведывательное) – П.М. Фитин, II (Контрразведывательное) – П.В. Федотов, III (Секретно-политическое) – Н.Д. Горлинский, Управление особых отделов – В.С. Абакумов. Особая группа (П.А. Судоплатов) находилась в непосредственном подчинении Берии.
Во исполнение постановления по приказу РУ Генштаба РККА в конце июля – начале августа 1941 года при разведотделах штабов фронтов создаются оперативные спецгруппы (ОС) для формирования армейских разведывательно-диверсионных групп (РДГ). По сути, это было возвращение к хрестоматийным, хотя уже почти забытым идеям Д. Давыдова, Ф. Гершельмана и В. Клембовского. Однако подготовка и заброска разведывательно-диверсионных групп в основном строились на личном опыте, а часто и просто на импровизации их руководства. Особенно плохо дело обстояло с качеством профессиональной подготовки личного состава.