- Вы что творите, гады?!
Один отделяется от кучи-малы и ко мне. И сразу тычет кулаком в лицо. Естественно не попадает, а я, естественно, попадаю, он падает. Этот пока не страшен. Бегу к остальным. Не больно-то ребята ловки. Против меня могли бы и посильнее бойцов выставить. А может специально так, чтобы я их не сильно покалечил? Короче, даже чехол с карабином сбрасывать не пришлось, всего по разу-то и приложился. Как поднялись, так вразбег. Мы на тренировках и то жестче махались. Подхожу к девахе. Сидит в сугробе, таращится. Наклоняюсь, протягиваю руку. Сует мне свою ладошку в варежке. А деваха-то, вроде, симпатичная!
Хлопает ресницами и произносит, как колокольчик прозвенел:
- Спасибо вам, дяденька!
Рассмешила она этим своим 'дяденька'. Отвечаю сквозь смех:
- На здоровье, тетенька!
Взмахнула от удивления ресницами и залилась звонким смехом. А я уже посуровел и строго так спрашиваю:
- И чего же ты удумала в такую темень одна гулять?
Но меня она, похоже, совсем не боится, отвечает так же весело:
- Так и не гуляю я вовсе. Я домой от подружки иду.
- Ну, ежели от подружки, тогда конечно, - соглашаюсь я с ее непробиваемым по своей наивности аргументом. - Пойдем, провожу что ли?
Помог ей отряхнуть полушубок, и она пошла впереди, а я, стало быть, сзади в боевом охранении. Недолго шли. Встали у низкого палисада, за которым тускло светиться одно из трех выходящих на улицу окон деревянного дома.
- Вот я и пришла.
А мне что ответить?
- Прощай, - говорю, - тогда.
Замешкалась, может, что сказать хотела? Но, видно, передумала, или постеснялась, но махнула рукой и пошла к калитке. А я стою, дурак дураком и сам себе думаю: 'А ночевать-то ты на улице собираешься?'
- Постой, - кричу, - красавица!
- Остановилась, повернулась, смотрит вопросительно.
- Не подскажешь, - спрашиваю, - где человеку приезжему переночевать можно?
Задумалась. От напряжения мысли аж губку нижнюю прикусила. Сверяется со сценарием? Наконец нашло на нее просветление. Оставила губу в покое и ответила довольно решительно:
- А у нас и переночуете!
А мне еще поиграть хочется. Спрашиваю, как бы в сомнении:
- А удобно, родители против не будут?
Изобразила и она сомнение, потом обнадежила:
- Отец у меня, конечно, строгий, но как прознает, что вы для меня сделали, смилостивится.
Ну, смилостивится, так смилостивится. Топаю за ней в хату. Через сени входим в большую комнату и застываем у порога.
- Тятенька, я гостя привела!
Крикнула вроде и весело да как-то неуверенно. Какой у них мудреный сценарий! В комнате полумрак. От керосиновой лампы много ли света? Из-за стоящего у дальней стены стола поднимается мужик и идет к нам. А девчонка тараторит, что твой пулемет, и про то, как напали на нее по дороге домой лихие люди, и про то, как я ее спас. Закончила фразой: