НИКОЛАЙ
- А вот и разгадка пришла!
Шеф исчезает в прихожей. Интересно, говорить непонятками вошло у него за правило, или это он для меня так старается? Слышится характерный звук открываемой двери, чуть позже голоса Шефа:
- Ну, как?
Ответа я не расслышал. Вошедшая - я полагаю, что вернулась хозяйка дома - говорит очень тихо. А вот голос Шефа слышен отлично. Догадываюсь, что это он для меня слегка прибавил звук.
- Ну, ничего. А у нас гость!
И почти сразу же:
- Нет, нет, успокойся... Пройди на кухню, сама увидишь.
Я с интересом смотрю в сторону коридора, но вижу исключительно фигуру Шефа, которая загораживает ту, что идет следом. Войдя на кухню, Шеф быстро отходит в сторону, в дверях я вижу Ольгу и моментально обалдеваю. Она застывает на пороге, всматривается, охает и прислоняется к косяку. Шеф смотрит на нас и радуется, как режиссер, которому только что удалась сцена в спектакле. Вот и склонности к театральным эффектам я тоже за ним раньше не замечал. Видимо мы тут все изменились.
Чем дольше смотрю на Ольгу, тем сильнее меня охватывает раздражение. Ведь она по всем понятиям должна выглядеть изможденной, а она смотрится просто шикарно. С моих губ непроизвольно срываются слова:
- А ты, я вижу, похорошела!
Вроде бы и комплемент отпустил, а только сказал я это с таким неодобрением, что Ольга вздрогнула, как от удара и растеряно посмотрела на Михаила. Тот успокоил ее улыбкой и обратился ко мне:
- Ерш, ты в зеркало давно смотрелся?
Какое зеркало, причем тут зеркало? Если он имеет ввиду то, через которое сюда пришел и которое стоит у него в кладовке, то на него и смотреть нечего: все в трещинах. Видел я его давеча.
- А смотрелся бы почаще, - продолжил Шеф, - то и не говорил бы глупости. Или ты думаешь, один здесь помолодел?
Ну, конечно. Какой же я дурак!
- Оля, прости!
Говорю - чуть не плачу, встаю и делаю шаг к Ольге. Она грустно улыбается, - Ах, Ерш, Ерш... - и принимает меня в объятия.
ОЛЬГА
Появление Николая вывело меня из прострации. Я снова почувствовала вкус к жизни. И то верно. Мы ведь и прежде не все праздники вместе встречали. Во время долгих 'командировок' - и кому пришло в голову назвать опасную работу этим обиходным словом? - вдали от любимого главное не думать о том, что с ним или с тобой может что-то случится, недолго и беду накликать. Особенно тяжело переносить разлуку в праздники, и тогда лучше быть среди друзей. Скоро полночь и я спешу накрыть на стол. Ребята помогают, выполняя все мои ценные указания, и одновременно оживленно беседуют. Я не сильно прислушиваюсь. Рассказав давеча Кольке все, что я знаю о нашем деле, я посчитала свою норму на болтологию на сегодня выполненной и перестала вникать в суть мужского разговора. Но вот парни чего-то раздухарились. Интересно, что там у них?