— Все объясняется очень просто, — сказал Дирк. — Обычно я всегда пристраиваюсь за какой-нибудь машиной. Но на этот раз я сделал это не специально — просто заблудился и пытался увернуться от летевшего навстречу грузовика, который занял все пространство дороги. Единственный способ это сделать — съехать на боковую дорожку, где невозможно было повернуть в обратную сторону. Проехав по ней некоторое расстояние вперед, я совершенно заблудился. Одна школа философской мысли считает, что в таких случаях следует свериться с картой, но мне так и хочется им возразить по этому поводу: «Ха! А если нет карты? Что, если у вас есть карта, но только Дордони?» У меня есть своя собственная стратегия на этот счет — найти машину или ее аналог, которая едет достаточно уверенно, и пристроиться за ней. Я не всегда попадаю таким образом туда, куда собирался ехать, зато иногда туда, куда, оказывалось, нужно попасть. Так что вы скажете по этому поводу?
— Маразм.
— Четкий и ясный ответ. Поздравляю.
— Я хотела сказать, кроме того, что сама иногда делала то же самое, но не дошла пока до того, чтобы позволять такое другим.
— Мудрое решение, — одобрил Дирк. — Не стоит особенно об этом распространяться каждому встречному. Оставляйте над этим завесу загадки — мой вам совет.
— Я не нуждаюсь в ваших советах. Куда вы направлялись до того, как решили, что путешествие длиной в семнадцать миль в обратном направлении приведет вас к желанной цели?
— В местечко под названием «Вудшед».
— А, в психушку.
— А вы что, знаете ее?
— Уже семнадцать миль, как я еду прочь от этого места, и хотела бы быть от нее еще дальше. В какой палате вас должны положить? Мне нужно знать, куда высылать счет за ремонт машины.
— Там нет никаких палат, — возразил Дирк, — а кроме того, они бы очень сильно огорчились, если бы услышали, что вы называете их клинику психушкой.
— Если их это огорчит, я могу только радоваться.
Дирк посмотрел вокруг.
— Какой прекрасный вечер! — сказал он.
— Ничего подобного.
— Понятно, — сказал Дирк. — У вас, если можно так выразиться, вид человека, для которого прошедший день не был источником радости или духовного обновления.
— Это уж точно, будь он проклят, — ответила Кейт. — У меня был такой день, после которого даже святой Франциск Ассизский мог отлупить невинных детей. Особенно если объединить этот день вместе со вторником — последним днем перед тем, как я потеряла сознание. А теперь еще эта неприятность с машиной. Единственный положительный момент во всей этой истории, что я, по крайней мере, нахожусь не в Осло.