– Что там произошло? – вытягивался он в седле, стараясь за множеством обозов и подвод разглядеть происходящее.
– Я не провидец, – пробурчал лекарь презрительно, – и вижу не дальше твоего. Потому что на моей голове тоже мешок!
Бигдиш хотел по привычке обругать лекаря, но вовремя подошел Лукай. Он неловко скакал по расплывшимся колеям и, задрав плащ, старательно удерживал равновесие.
– Говорят, что ночью оползень сошел, – объявил он и махнул рукой. – Мы пойдем проверим, что происходит.
– Я тоже. – Бигдиш тут же засуетился, слезая с лошади.
– Нет, ты оставайся, – Лукай старательно сдерживал ухмылку, – чтобы народ не стращать.
Возмущенный лучник смотрел вслед лучшему другу, а тот уже торопился меж подвод за Стаффордом.
– Надо же, как глазом-то красным косит! – донесся до него злобный шепоток.
– Кто там тебе косит? – присоединился новый женский голос. Бигдиш напрягся и скрипнул зубами. – Ох ты, – закудахтала сплетница, – чой-то у них мешки на голове.
– Смертников конвоируют, – произнес первый со знанием дела.
Тут лучник не выдержал и оглянулся через плечо, свирепо уставившись на пару гномов в бараньих полушубках. Престарелая чета на высоком облучке подводы разглядывала двух путешественников в мешках на голове с большим интересом. Сплетники тут же отвернулись и нахохлились, как куры на жердочке, уткнувшись большими носами в воротники полушубков.
– Видел, как он смотрит? – пробормотала гномиха сквозь зубы. – Как есть хочет накинуться.
– Бешеный пес, – подтвердил дед. – Во времена моей молодости таким головы топорами рубили без суда и следствия.
Лекарь Герон, стоявший к повозке со сплетниками поближе, сдавленно кашлянул.
– Слышь, кудесник? – прошипел сквозь зубы Бигдиш, обращаясь к нему. – Нами народ пугают.
– Ух, убивцы! – гаркнул старый гном, помахав над головой в меховой шапке сухим кулаком.
– Где душегубы? – заволновались соседи на застрявших подводах, вертясь, как зведенные.
– Дед, а чего на них плащи с имперским гербом? – затормошила его старуха.
– Украли!
– А руки-то развязаны? – охнула та.
– Высвободились!
– А лошади хорошие?
– Из табуна увели! – Каждое новое слово дед выплевывал с возрастающей яростью и уже сам воспылал праведным желанием прикончить на месте двух смертельно опасных преступников с мешками на голове.
– Дед, – не унималась старуха, – а душок не чувствуешь?
– Так это они народного гнева испугались! – рявкнул гном и ткнул в сторону Бигдиша сложенные галкой пальцы, вроде как хотел два глаза в дырах мешка проткнуть.
– Ну, ты достал меня, дед, – честно признался Бигдиш, покрываясь под холстиной пятнами гнева.