— Ты сказал на протяжении ближайших тридцати шести часов, — жалобно протянула она. — И время это истекло сегодня, ровно в десять сорок пять вечера.
Я не считал, но, очевидно, она была права.
— И что же дальше? — спросил Алекс в наступившей тишине.
— Ну, для начала, — сказал я, — ты вернешь все выманенные шантажом деньги моей матери. Я тут прикинул, получается около шестидесяти тысяч фунтов.
— Не могу, — сказал он. — Мы все потратили. Да и потом, с какой стати?
— С такой, что ты завладел ими незаконно, — сказал я.
— Но твоя мать должна была заплатить налоги.
— Она и заплатит, как только ты отдашь.
— Размечтался, — произнес он со смешком.
— Ладно, — сказал я. — Раз ты так к этому относишься, придется мне обратиться к Джексону Уоррену и Питеру Кэрравею, спросить их.
— Тебе повезло, — заметил он, все еще смеясь. — Они — самая крутая парочка бессовестных наглых ублюдков, которых мне только доводилось видеть.
— Передам им твои слова.
Смех тотчас прекратился.
— Только посмей сказать им хоть что-то подобное, и я тут же иду в налоговую.
Возможность полного взаимного уничтожения — на том и держится принцип ядерных сдержек и противовесов.
— Ну а мои снимки? — спросила Джулия, заразившись уверенностью от Алекса.
— Они еще ничего не доказывают, — сказал он. — На них ты просто выходишь с почты, и все. Это еще не означает, что ты кого-то шантажировала.
— Да не эти снимки! — раздраженно воскликнула Джулия. — Те, другие, которые он сделал вчера.
— Какие еще другие? — спросил Алекс, глядя на меня.
О боже, подумал я, а вот тут может возникнуть нешуточная проблема. Как среагирует Алекс на то, что я снимал его подружку в голом виде? Я чувствовал: Джулия тоже сообразила это; и раз Алекс их еще не видел, лучше ему не видать их вовсе.
— Э-э… — Она судорожно придумывала путь к отступлению. — Да ладно, это не так важно.
— И все-таки что на этих снимках? — не унимался Алекс, глядя мне в глаза.
Сказать ему? Показать, с какой дрянью связался? Или снимки еще пригодятся мне позже, как способ давления на Джулию?
— Да так, несколько снимков, сделал их вчера у дома Йорков.
— Покажи!
Я подумал о камере, она лежала не на виду, в моем маленьком рюкзаке.
— Не могу, — сказал я. — Не прихватил с собой фотоаппарата.
— Но зачем это тебе понадобилось делать снимки у дома Джулии? — не унимался он.
Я сообразил:
— Ну, чтобы зафиксировать ее реакцию, когда она увидит свои фотки на почте. Тогда заодно и сказал ей, чтобы не смела связываться с тобой тридцать шесть часов.
Джулия явно испытывала облегчение, да и Алекс тоже вроде бы был удовлетворен ответом.