Она резко развернулась и вышла, оставив меня и Яна вдвоем.
— А что ты думаешь? — спросил я конюха.
— Знаете, не надо меня вовлекать, — взмолился он. — И без того неприятностей хватает. — И повернулся к двери.
— Но разве вчера вечером Фармацевту не вызывали ветеринара? — крикнул я ему в спину.
— Я же сказал, — не останавливаясь, бросил он через плечо, — не надо втягивать меня в эти дела. Мне нужна работа.
Я крикнул ему вслед:
— Неужели не понимаешь, что никакой работы у тебя не будет, если кто-то портит лошадей? Нигде и никакой работы. А конюшни эти вообще закроют.
Он остановился и зашагал назад, ко мне.
— Неужели думаете, я этого не понимаю? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
— Тогда, наверное, надо что-то делать, верно?
— Ничего, — ответил он.
— Ничего?
— Вот именно. Ровным счетом ничего. Если проболтаюсь, потеряю работу и у меня не будет не только этой работы, но и рекомендаций. А без них куда устроишься?
— Все лучше, чем иметь репутацию отравителя лошадей, — заметил я.
Он молча смотрел на меня.
— Пока что все анализы давали отрицательный результат. Будем надеяться, и на этот раз тоже.
— Но ведь сам ты считаешь по-другому? — сказал я.
— Происходит что-то странное. Это все, что я знаю. А теперь позвольте мне заняться работой. Пока она у меня еще есть.
И он быстро отошел, оставив меня одного в коридоре у стойла Фармацевта. Я приоткрыл верхнюю часть дверки и снова взглянул на жеребца. Вчера, на экране телевизора, он выглядел значительно лучше. Так мне, во всяком случае, казалось.
Но я ведь не ветеринар.
* * *
Атмосфера в доме отдавала ледяным холодом, это еще мягко сказано. Температура ниже нуля, это ясно, и я ничем не мог помочь ни Фармацевту, ни другим лошадям. На это у меня просто не было денег.
— Но, Джозефин, мы не можем себе этого позволить.
Отчим почти кричал. Они с матерью сидели в маленьком кабинете, недалеко от холла, пока я тихо сидел себе на кухне и подслушивал. Они, наверное, слишком увлеклись спором и не слышали, как я вошел со двора через заднюю дверь, пристроился на кухне и слушал.
Возможно, кто-то сочтет, что подслушивать чужие разговоры нехорошо, неприлично. И эти люди на сто процентов правы.
— Но мы должны найти на это средства, — резко возразила ему мать. — Больше, чем в этом году, зарабатывать на лошадях мне ни разу не удавалось.
— Да, это так, но у нас имеются и другие проблемы. И их следует учитывать, в том числе и бесконечные отступления от твоего маленького, но разрушительного плана. — Голос отчима звучал крайне недовольно, даже угрожающе.
— Прошу, не начинай все сначала. — А вот ее тон изменился, стал примирительным, даже извиняющимся.