— А Джексон в то время был женат?
— О, да, — кивнула она. — Женат, плюс двое детей. Сын и дочь, оба старше меня. Но к тому времени жена была уже очень больна. Рак груди. Я помогала присматривать за ней почти три года, потом она умерла.
— И все это время ты с ним спала? — спросил я.
Она улыбнулась:
— Ясное дело.
— И жила у них в доме?
— Нет, не с самого начала. Но последние шесть месяцев жизни Барбары провела там. И сын с дочерью относились ко мне как к младшей сестре.
— Наверное, не знали, что ты спишь с их отцом?
— Они это не обсуждали, — ответила она, — но думаю, что знали. А уж их мать — определенно.
— Что? Жена Джексона знала, что ты спишь с ее мужем?
— Конечно. Мы с ней это обсуждали. Она даже дала мне совет, ну, насчет того, как ему больше нравится. И еще говорила, что я помогаю снять с нее груз ответственности.
Как назло, в этот самый момент мы подъехали к лагерю Пирбрайт, так что не удалось выслушать дальнейшие откровения и пикантные подробности взаимоотношений в семье Уорренов.
Изабелла осталась в машине, я пошел на контрольно-пропускной пункт, получить разрешение на въезд.
— Прошу прощения, сэр, — сказал капрал, сидевший в будке. — Я не имею права пропустить на территорию гражданское лицо без соответствующего удостоверения личности.
— А что вы считаете для нее соответствующим удостоверением? — спросил его я.
— Водительские права или паспорт, — ответил капрал.
При ней не было ни того, ни другого. Я заранее спросил Изабеллу об этом.
— Но разве я не могу за нее поручиться? — спросил я.
— Только с разрешения начальства.
— Что ж, давай сюда начальство! — командирским тоном потребовал я.
— Никак не могу, сэр, — ответил он. — Это вам к адъютанту надо обращаться, а он отъехал.
Я вздохнул.
— Ну и что мне прикажете делать? — спросил я его.
— Вы можете пройти, сэр, но до машины на стоянке придется идти пешком.
— Но это же несколько миль! — Стоянка находилась на другом конце лагеря.
— Прошу прощения, сэр, — твердо заметил он. — Но мы обязаны исполнять законы и правила безопасности. Таков порядок. Нет удостоверения, нет и въезда.
«Что ж, это справедливо», — подумал я. В армии очень быстро начинаешь понимать, что порядок есть порядок. И безопасность — превыше всего.
— Тогда попрошу организовать мне какой-нибудь транспорт, — сказал я.
— Простите, сэр, — снова сказал он. — Свободного транспорта на данный момент не имеется.
Тогда я отступил на шаг, задрал штанину на правой ноге на шесть дюймов.
— Как я дойду до своей машины на этой чертовой штуковине? — Я приподнял ногу, затем опустил с характерным металлическим лязгом.