— Нет, бежать он будет, это не проблема. Просто наденут ему новую уздечку, — ответил Ивен. — На старте всегда есть несколько запасных, на тот случай, если что выйдет из строя. Ну, как раз для таких вот ситуаций. Как-то не похоже на вашу матушку, у нее в этом плане всегда все было в порядке. — Он почти смеялся.
Мне же стало плохо. Вся эта возня со скальпелем, все труды, уже не говоря о страшном нервном напряжении, и вот теперь, получается, все насмарку? Ради чего? Да ничего. Лошадь будет бежать с новенькими крепкими поводьями.
— Вот и славно, — через силу произнес я.
Что, интересно, предпримет шантажист, если Сайентифик выиграет?
Я порадовался тому, что не стою сейчас рядом с матерью, там, внизу, где отгорожены места для тренеров и владельцев лошадей. Вот уж, наверное, достанется всем, кто оказался сейчас с ней рядом. Она в отчаянии, это ясно. Одна надежда, что мать не станет уподобляться известной суфражистке Эмили Дейвисон, не выбежит перед лошадью во время скачек, чтоб преградить ей путь. Нет, сейчас к ней лучше не подходить.
— Пошли! — прогремел из динамиков голос комментатора, и все двенадцать скакунов двинулись вперед, довольно медленно, ни один из жокеев не стремился пока занять какое-то определенное место в этой цепочке. Первое препятствие все преодолели, не пустившись в галоп, и лишь после этого начали заметно прибавлять скорость.
Сам того не желая, я не отрывал глаз с Сайентифика.
Может, он сейчас собьется на перекрестный галоп и поранится? Но нет, лошадь скакала легко и уверенно, без всяких сбоев. Возможно, жеребец все же сделает ошибку, подумал я, неудачно приземлится, сбросит с седла жокея?..
Однако ничего подобного.
Мать как-то сказала, что Сайентифик — хороший новичок, но лишь стипль-чез на приз «Дух Игры» может стать для него значительным шагом вперед в классе. Лошадь продолжала чисто брать все препятствия, приземлялась точно и постепенно обосновалась в лидирующем трио — как раз к тому времени, когда они вышли на финишную прямую во второй и последний раз. Двумя другими претендентами на победу оказались, как и предсказывала мама, Ньюарк Холл и Соверен Оунер.
И вот все три жеребца корпус в корпус преодолели последнее препятствие и полетели к финишу, подбадриваемые громкими криками толпы. Даже тихая, сдержанная Ребекка Кэрравей возбужденно подпрыгивала и призывала Ньюарка Холла прибавить ходу, хотя бы чуточку, еще, еще!
— Фотофиниш! Фотофиниш! — объявил судья, после того как лошади промчались мимо финишного столба ноздря в ноздрю.
Никто в нашей ложе так и не понял, чей же жеребец пришел первым. Ивен Йорк и чета Кэрравеев бросились вниз, каждый был уверен в том, что именно их лошадь победила. Джексон тоже отправился следом, оставив меня в ложе с Изабеллой и Джулией.