Стремительно, но с оттенком брезгливости переодеваясь в притащенные мной шмотки, Мельников из чистой вежливости не посылает меня с нравоучениями в светлую даль, а очень неубедительно обещает быть осторожным, дескать, он все понимает. Ага, а я прям сейчас развешу уши и приму за чистую монету, как же.
Выглядит пациент в спортивном наряде скорее забавно. Ну не виноват я, что у сестры-хозяйки сейчас отгулы и заменяет ее как бы сказать… брат-хозяин, наверное. Подменный фонд у нас вот такой оказывается, невзрачный, кЕтайский… Зато все чистое. Ладно, не в «Асторию» на обед едем. Совсем наоборот, забрать Фрейю на прогулку.
У подъезда сталкиваюсь с Енотом, который опять в ипостаси гопника куда-то собрался.
– Таксистом заделался? – тут же спрашивает он.
– Нет, это пациент.
– Работу на дом теперь берешь? Что у него, аппендицит? Или гланды вырезать?
– Нет, в спину ему пальнули – удивляясь своему долготерпению, отвечаю я.
– Ню-ню, а я уже помочь хотел – ехидно подмигивает Енот и винтит прочь.
Вот вечно с ним так, черт его поймет. Определенно он и впрямь из той породы людей, с которыми в разведку идти спокойно, а вот жить вместе в казарме – запаришься.
Хотя и хожу недолго, пассажир весь извертелся, насколько это возможно при расковырянной спине. На Фрейю кидает такой взгляд, что мне кажется, ожидал он увидеть что-то этакое могучее и свирепое – ну как там эту зверюгу майор называл, фила бразильяна что ли. А увидел болонку. На меня посматривает снисходительно, дескать, каков поп, таков и приход, но надо отдать должное ничего ехидного не говорит.
С чего начать? Разумеется, всей душой Мельников рвется на свой корабль. Ясно, надо пилить к диспетчерам. Там скажут куда ехать. Пациент сильно удивляется – он-то знает, что они прибыли в Купеческую гавань. Конечно, только вот эта гавань – проходной двор, большая часть пассажиров и грузов там и выгружается, удобно, центр города. И потому стоять там всем подряд не дают, всех с длительной стоянкой или как в случае с Мельниковским пароходом отправляют в другие гавани. Где они могут стоять до скончания века не мешая. Так что эта, как ее, «Розамунда» что ли может быть хоть в Угольной, или Заводской, или Военной, или Лесной или каботажной гавани.
Пока едем, пациент обещает из своих запасов солярки дать. Ну это как раз отлично, хотя смотря на сколько соляры его щедрости хватит – я ж прекрасно помню как в первом общежитии нашего института ходила «основанная на реальных событиях» шуточка: «Бэри мандарынов сикока хочеш – хоть два!»
У диспетчеров, каким-то волшебным образом понявших, что названная мной «Розамунда» – это на самом деле «Мариетта» узнаем, что загнали ее вообще в дальние дали – в гавань Базы Литке. Ну да на машине это совсем близко. Спрашиваю – там она или ушла? Щщаз, так ей и дали уйти, как же. Стоит как миленькая, тем более на борту был случай пиратства, так что никуда не денется до конца расследования. Нам, между прочим надо будет приехать в отдел милиции, пациент показания должен дать, как лицо пострадавшее.