Действительно мы слушали, причем с большим интересом. С явным удовольствием повторяли движения, разом, в строю. Он показывал все, что знал, наверное. Под самый конец, показал, как правильно носить мой маленький пистолетик на ремне и как его правильно же выхватывать из-под одежды. У меня под него даже кобура была нейлоновая, просто я ей не пользовался.
Попрощались тепло, майор с основной частью группы остался отрабатывать приемы, а мы с Ильясом, Енотом и Надеждой залезли в кабину «шишиги». Сидевший там здоровенный котяра очень подозрительно уставился на нас своими глазищами и очень нехотя подвинулся.
– В общем так, я по нашим делам теперь отчитаюсь, – сказал Ильяс. – Интерес к кевлару есть, естественно. Зампотыл местный сказал, что возьмет столько, сколько дадут. Если цена будет не заоблачная, естественно, но скупиться не будут, это обещали. Надо туда завтра ехать с утра и разговаривать.
– Поедем, – согласился Мельников сразу. – Я тоже цены не знаю, но думаю, что ее надо из броников рассчитать. Одна пачка… сколько там из нее броников получится? Узнать, почем они здесь продаются, скинуть за опт и работу по изготовлению… как-то так. Я, пожалуй, к утру формулу расчета набросаю, – сказал он уже больше самому себе.
– Вот, правильно, набросай, чтобы у зампотыла нам не мычать и руками перед рожей не крутить, – удовлетворенно сказал Ильяс. – Тебе за пленку перевели уже деньги?
– Не проверял, не успел, – ответил тот. – Но с утра отгрузили, должны были перевести.
– Ладно, завтра проверим.
Обратно «американец» ехал уже без моих указаний, дорогу запомнил и по-моему даже немного этим щегольнул. Надежда пригласила его отужинать, но он предложил перенести это на завтра – видно было, что он весь зудит от желания встретиться наконец с неуловимым начальником тверского конвоя.
Впрочем, записку с несколькими фамилиями пациент мне успел всучить. Попросил проверить на вшивость кандидатов на роль новых матросов его «Мариетты». Не уверен я, что это сильно что даст, базы данных у нас что в больнице, что в милиции, что у хитрых контрразведчиков очень не полные, но отзвониться и запросить – почему и нет?
Благо есть кому позвонить. Тесная связь медучреждений с особистами еще тогда наладилась, когда террор пошел. В чеченскую первую или вторую, не помню уже. Толку правда не было никакого, но периодически приходили грозные напоминания о повышении бдительности, отработке контртерроризма и прочего в том же духе. Хотя помнится когда покойный (или беспокойный) Сан Саныч разговорился со мной на эту тему – он как раз нашему отделению читал мораль на тему как вести себя будучи в заложниках, то после грустно отметил очень печальный факт. Что все эти рекомендации – сидеть тише травы, ниже воды, в глаза не смотреть и так далее, то есть то, что рекомендует просвященный Запад для попавшего в лапы террорам заложника – все это как всегда в наших условиях не применимо. На удивленный вопрос Федяевой, нашей поликлинической красотки, так же печально заметил, что ему положено рассказать – вот и рассказал. Беда в том, что западный террорист зачастую целью всей своей деятельности видит обмен живых заложников на чемодан баксов и вертолет до Мексики или куда они там улепетывают. Потому заложники ему нужны живыми. А нашим террорам как правило нужны мертвые заложники, нужна резня и ужас, ничего другого. Зачастую они и требований не выдвигают.