– Что-то с ребятенкой? – спрашиваю я.
– Нет, с Лялей все в порядке, кушает, спит, растет на глазах.
– А к чему такая срочность? Аж на такси ехали? Что случилось? – улыбаюсь я своей наставнице.
– Вивисектор упокоился – отвечает мне Кабанова.
– Ну туда ему и дорога. Вот уж о ком сожалеть у меня не возникает ни малейшего желания.
– Как сказать. Проблема в том, что у Мутабора пропал стимул к существованию. Вы обещаете помалкивать о том, что сейчас услышите?
– Разумеется.
– Так вот, проект начатый с вивисекторских опытов в принципе провалился.
– Погодите, что вы имеете в виду? – недоумеваю я.
– Вы отлично знаете, сами же в нем принимали участие – сердится на мою недогадливость начальница некролаборатории.
– Вы о пришивании рук что ли? – с некоторым стыдом вспоминаю я бывшее этой весной происшествие. Которое я бы с удовольствием забыл ко всем чертям.
– Конечно же нет. Сохранение интеллекта у умирающего в ходе многократной реанимации. Как собственно и были получены материалы для управляемых морфов и самого вивисектора. Не могли вы этого запамятовать.
– Ну да. А что, вивисектор тоже сохранил интеллект?
– Отчасти. Во всяком случае он узнавал Мутабора и даже вроде они о чем то беседовали. В перерывах между сеансами…
– Сеансы – это вы что имеете в виду?
– Скажем так – воздействие на вивисектора различными средствами…
– Звучит настораживающе. Слушайте, Валентина Ивановна. Я не ребенок в конце концов, говорите уж прямо. Без эвфемизмов.
Она строго посмотрела на меня, потом перевела взгляд на проплывающий мимо берег.
– А куда мы вообще сейчас плывем?
– Просто катаемся. Морская прогулка. Солнечные ванны.
Немного помолчали. Потом она снова заговорила.
– Всего было проведено 39 экспериментов. Только один, номер три – успешный. И бесполезный. У 38 пациентов сохранения интеллекта не произошло.
– Но у вививсектора было два управляемых морфа с остатками интеллекта. И он сам тоже, вроде как вы говорите, был успешен. Хотя бы отчасти. Значит, вы что-то делали неправильно, не соблюли условий эксперимента.
– Здесь вы правы. Но мы не могли соблюсти условий по определению – печально вздыхает железная Кабанова.
– Не понимаю. То есть у нас, в совершенно диких условиях результат был положительный, а у вас – в 39 , то есть 38 случаях – неудачи? Может стоило привлечь лучшие силы? Анестезиологов, например?
– Мы и привлекали. Итог – инфаркт у врача-реаниматолога после 39 неудачи. Его супруга. Канцер.
– Так это он у вас значит…
– Да…
– Тогда в чем дело?
– Скажите, вы что-нибудь читали про призраков? Про привидения? – неожиданно задает странный вопрос Валентина Ивановна.