— Ну?
— Не знаю. — Алексу ужасно не хотелось ввязываться в предложенную аферу. — Как я найду это место?
— Три дня назад, помнишь, ты читал нам листовку на стене?
Шеллен, конечно, помнил.
— Сможешь разыскать ее?
Не оставалось ничего другого, как кивнуть и на этот раз.
— Ну и все! Обогнешь дом слева, залезешь внутрь и под обломком первого же лестничного марша пошаришь руками. Только хорошенько пошарь, встань на колени. Я завернул деньги в серую тряпку. Когда найдешь, в карман не засовывай, неси в руках. Как увидишь кого поблизости, незаметно отбрось в сторону. С тебя и взятки гладки.
— А где «хорьки»?
— Там, — показал Осмерт в сторону, — почти полным составом. Травят байки. Давай-ка, берись за эту железяку и потащили.
Они взялись за концы тонкой, закрученной в замысловатую загогулину водопроводной трубы и поволокли ее в направлении видневшейся башни городской ратуши до ближайшего переулка, делая вид, что расчищают площадку. Алекс убедился, что охраны поблизости действительно нет. Справа, в районе затянутой туманом набережной, урчал бульдозер и слышались голоса, слева, вдали, там где раньше была густая застройка, а теперь образовалось пустое пространство, маячили тени людей и лошадей.
— Ну все, давай, — сказал Осмерт, бросая трубу и заботливо отряхивая шинель товарища. — Я подожду здесь. Эй, повязку-то сними.
Еще раз осмотревшись по сторонам, Алекс осторожно двинулся к ратуше. Он хорошо помнил то место с листовкой «Фрайхайтс кампф» на невысокой оштукатуренной стене в середине коротенькой Кройцштрассе. Как раз на полпути от ратуши до Крестовой церкви. Эту улицу он знал когда-то как свои пять пальцев. Там в доме по четной стороне возле самой Ратхаусплац жили Котлета и Птицелов, а по нечетной стороне в полуподвале трехэтажного здания с эркерами и кариатидами — братья Хольцеры.
«Что ж, будем считать это тренировкой, — думал он, взбираясь на гребень кирпичного завала, — когда достану документы, я, пожалуй, точно так же уйду рано утром и к вечерней перекличке буду далеко».
Выбравшись из руин на относительно хорошо расчищенную улицу — кажется, это была Рингштрассе, — он увидел растянувшийся вдоль нее обоз с соломой и дровами. Жандармов не было. Алекс решительно пересек дорогу, на ходу отряхивая шинель и для вида недовольно бормоча что-то под нос. Разумеется, никто не обратил на него внимания. Он пошел между холмами битого кирпича, бывшими когда-то Кройцштрассе, и остановился перед той самой стеной, на которой за эти дни появились новые листовки. Он вдруг отчетливо вспомнил, что на первом этаже здесь находился магазин школьных принадлежностей, рядом — букинистическая лавка еврея Шиллера, еще дальше — фотоателье, хозяином которого был какой-то француз или итальянец. Теперь же, сочтя останки строения неопасными в смысле обрушения, власти решили использовать часть этой стены в качестве одного из мест для официальных объявлений. Для этой цели подступы к ней расчистили, а на Рингштрассе установили указатель.