Наступило 26-е сентября. Корабли и люди готовы к походу. На следующий день был назначен выход в море, но в 22.00 пришла шифровка из Краснодара, и она гласила следующее:
«Капитану ОДР при ГБ Мечникову:
25-го сентября сего года Средиземноморский Альянс обратился к правительству Кубанской Конфедерации с просьбой о временном перемирии и мирных переговорах. В связи с этим, диктатор приказал до особых распоряжений или прямых актов агрессии со стороны противника, все военные действия приостановить.
Полковник ОДР при ГБ Еременко».
Приказ есть приказ, и пришлось все отыгрывать обратно. Ладно, наши воины и моряки, они понимают, что не все зависит от меня и других командиров отряда, и теперь, когда рядом с ними женщины, в море они не торопятся. Однако помимо них имелся сегмент из сицилийских добровольцев, которых задержка похода сильно расстроила. Впрочем, человеческий язык они понимали, так что пошумели, выпили, потрясли своими лупарами и немногочисленными автоматическими винтовками, и на время успокоились.
Нам оставалось только ждать, чем закончатся переговоры между Конфедерацией и Альянсом и быть наготове. В томительном ожидании прошли четыре дня и, наконец, вчера вечером, была получена еще одна шифрограмма из Краснодара:
«Капитану ОДР при ГБ Мечникову:
Переговоры между представителями Средиземноморского Альянса и правительством Кубанской Конфедерации потерпели неудачу. Противная сторона имела наглость выдвинуть нам ультиматум, который был отвергнут в самой категоричной форме. Война продолжается, и отряду капитана Мечникова, предписывается всеми силами и средствами обрушиться на врага, и уничтожать его без всякой жалости. Проведение и планирование каждой операции по-прежнему находится в ведении командира соединения, но ОДР рекомендует наносить удары как можно более жестко и пленных не брать.
Полковник ОДР при ГБ Еременко».
Вот это другой разговор, вот это я понимаю. Задача: гасить всех без жалости, и не оглядываться ни на какие правила ведения войны. Этих правил и так-то, немного, но все равно, порой приходилось учитывать мнение далеких столичных начальников и не сообщать наверх о делах, про которые им знать не следовало. Мало ли что, вдруг война закончится на равных, и всплывет вопрос о военных преступниках. Конечно, меня вряд ли выдадут, но прятаться и жить на нелегальном положении, желания не было никакого.
Итак, у меня на руках приказ, который вновь отпускает нас на волю, а значит, готовьтесь средиземноморцы к большим проблемам. Вскоре мы придем за вашими жизнями и неправедно нажитыми богатствами.