С задумчивым видом он положил телефонную трубку.
— Не могу себе представить, что Келем может держать здесь что-нибудь такое, что представляло бы для нас интерес. Вряд ли мы здесь много найдем, Марк.
— Я согласен, но если мы не начнем обыск сейчас, то вообще ничего не найдем, — последовал резонный ответ.
К тому времени, как они закончили обыск, уже стемнело, и девушка пришла пригласить их поужинать перед отъездом. И они с удовольствием приняли ее приглашение.
Обыск не дал никаких результатов.
Единственным помещением, на которое они затратили сравнительно много времени, был кабинет Келема, но и в нем почти не было деловых бумаг, а частные тоже не содержали ничего интересного для следствия.
Чартуорд заехал за ними сразу же после девяти часов. Он сообщил, что договорился о тщательном обыске домика фермера, хотя и признался, что не рассчитывает найти там что-нибудь стоящее. Звонил он и в Скотленд-Ярд, но туда не поступало никаких сведений ни о «паккарде», ни о людях, которые как сквозь землю провалились. В ответ на запрос больнице был получен ответ, что Блэру гораздо лучше, но дня два-три он там еще пробудет.
— Вы можете вести машину, Уэст, — добавил Чартуорд. — Я теперь не гожусь для ночной езды. Честно говоря, я думаю вздремнуть на заднем сиденье. Так что, если захотите разговаривать, то не особенно кричите, ладно?
От дома Чартуорда Роджер с Марком пешком отправились на Белл-стрит. Хотя время приближалось к полуночи, а может быть, и перевалило за нее, Роджер заметил свет в холле. Он встревожился, по стоявший в кустах дежурный заверил его, что день прошел спокойно.
Дженет дремала, сидя в кресле, но как только Роджер вошел в комнату, она сразу же проснулась. Ни один из них не был расположен к долгим разговорам, так что они отправились спать, и Дженет почти тотчас же уснула.
Часа полтора Роджер лежал без сна. В голове у него поочередно мелькали картины прошедшего дня…
Разбудил его требовательный плач малыша.
Дженет проснулась. Вид у нее был усталый, и Роджер сказал, чтобы она не вставала, и отправился в кухню подогревать молочко для сына. Марк крепко спал.
Отодвинув занавеску в холле, Роджер увидел на противоположной стороне улицы дежурного из Скотленд-Ярда. У него возникло сомнение в необходимости держать дом под такой усиленной охраной, но потом он подумал, что, пока Александр разгуливает на свободе, так спокойнее.
Если бы его поймать…
Роджер принес рожок с молоком, и малыш крепко вцепился ручонками в бутылочку, как будто боялся, что ее отнимут. Роджер стал одеваться. И вот теперь он заговорил. Ему нужно было облегчить свою душу рассказом о Гризельде Фейн, потому что он был уверен, что жена поймет, как мучает его тревога за судьбу девушки.