Это был крупный, дородный загорелый мужчина, даже красивый в своем роде — вульгарной дешевой красотой. У него были воспаленные голубые глаза, какие обычно бывают у пьяниц и людей, ведущих распутный образ жизни. Рыжеватые волосы, красноватая кожа. Через несколько лет он разжиреет, шея валиком нависнет над воротником. Его выдавал рот — слишком розовый, слишком слабый. Даже туда, где я стояла, от него доносился запах виски. На его лице стала расплываться улыбка. Улыбка, какой он приветствует всех женщин.
— Надеюсь, я вас не испугал? — сказал он.
Я вышла из-за двери, выглядя, без сомнения, так же глупо, как я себя ощущала.
— Нет, разумеется, — сказала я. — Я услышала голоса, только не была уверена, кто это. Я не ждала сегодня гостей.
— Ах, как нехорошо, — сказал он с жаром. — Очень гадко с моей стороны напасть на вас так неожиданно. Надеюсь, вы простите меня. Дело в том, что я заскочил сюда на минутку, повидать старушку Дэнни. Мы с ней давнишние друзья.
— О, конечно. Я все понимаю, — сказала я.
— Голубушка Дэнни, — сказал он, — она так боится причинить беспокойство, благослови ее господь. Она не хотела вас тревожить.
— О, право же, это не важно, — сказала я.
Я смотрела на Джеспера — он подпрыгивал от восторга и пытался положить лапы на грудь незнакомца.
— Не забыл меня, дружок, да? — сказал тот. — Отличная выросла собачка. Когда я видел его в последний раз, это был еще совсем щенок. Но он слишком толстый. Его нужно больше выгуливать.
— Мы только что пришли с большой прогулки.
— Да? Вот молодец! — сказал он, по-прежнему гладя Джеспера и фамильярно мне улыбаясь. Затем он вытащил портсигар. — Угощайтесь! — сказал он.
— Я не курю.
— Правда? — Он вынул сигарету и закурил.
Я никогда не имела ничего против курения, но курить в чужой комнате!.. Мне это показалось странным. Довольно плохие манеры, правда? Не очень вежливо по отношению ко мне.
— Как поживает старина Макс? — спросил незнакомец.
Его тон меня удивил. Словно они прекрасно знают друг друга. И было непривычно слышать, как кто-то зовет Максима Макс. Здесь никто так его не называл.
— Прекрасно, благодарю вас, — сказала я. — Он уехал в Лондон.
— И оставил молодую жену одну-одинешеньку? Ай-ай-ай, как нехорошо. Он не боится, что кто-нибудь вас похитит?
Он расхохотался во все горло. Мне не понравился этот смех. В нем было что-то оскорбительное. Он и сам мне не нравился. И тут в комнату вошла миссис Дэнверс. Она обратила на меня глаза, и я похолодела. О Боже, думала я, до чего же она меня должна ненавидеть.
— Хэлло, Дэнни, вот и ты, — сказал незнакомец. — Все твои предосторожности были зря. Хозяйка дома пряталась за дверью. — И снова расхохотался. Миссис Дэнверс ничего не сказала и продолжала смотреть на меня. — Ты разве не собираешься меня представить? — сказал он. — Что особенного, если человек приехал засвидетельствовать свое почтение молодой жене хозяина дома? Разве это не в порядке вещей?