Максим стоял у окна. Спиной ко мне. Я задержалась у двери. Он по-прежнему стоял отвернувшись. Я вынула руки из карманов, подошла к нему, стала рядом. Взяла его руку и прижала к своей щеке. Он молчал. Стоял, как стоял.
— Прости меня, — шепнула я. — Мне так стыдно, так стыдно…
Он не ответил. Его ладонь была холодна как лед. Я поцеловала ее, потом пальцы — один за другим.
— Я не хочу, чтобы это упало на тебя одного, — сказала я, — я хочу все с тобой разделить. Я повзрослела, Максим, за одни сутки. Детство осталось позади.
Он обнял меня одной рукой и крепко прижал к себе. Моя сдержанность была сломлена, застенчивость — тоже. Я стояла, уткнувшись лицом ему в плечо.
— Ты простил меня, да? — сказала я.
Наконец-то он заговорил:
— Простил, — сказал он. — За что я должен тебя простить?
— За вчерашний вечер, — сказала я. — Ты думал, что я сделала это нарочно.
— А, это, — сказал он. — Я и забыл. Я на тебя сердился, да?
— Да, — сказала я.
Он снова замолчал. Но все так же крепко прижимал меня к себе.
— Максим, — сказала я. — Разве мы не можем начать сначала? С сегодняшнего дня? Встретить все, что нас ждет, вместе? Я не прошу, чтобы ты меня любил, я не стану требовать невозможного. Я буду твой друг, твой товарищ, как мальчик. Мне не надо ничего другого.
Он стиснул мне щеки ладонями и поглядел на меня. Впервые я увидела, какое худое, изрезанное морщинами у него стало лицо, как неузнаваемо он изменился. Под глазами лежали огромные тени.
— Ты очень меня любишь? — сказал он.
Я не могла отвечать. Только смотрела неотрывно в ответ в его темные, полные муки глаза и бледное неузнаваемое лицо.
— Слишком поздно, моя девочка, слишком поздно, — сказал он. — Мы упустили свой шанс, да и невелик он был.
— Нет, Максим, — сказала я. — Нет.
— Да, — сказал он. — Все кончено. Это случилось.
— Что случилось? — спросила я.
— То, чего я всегда ждал. То, что виделось мне во сне и наяву, день за днем, ночь за ночью. Нам не суждено быть счастливыми, ни тебе, ни мне.
Он сел на диван возле окна, я опустилась на колени, положила руки ему на плечи.
— Я не понимаю тебя, о чем ты говоришь?
Он прижал ладони к моим рукам и заглянул мне в лицо.
— Ребекка выиграла, — сказал он.
Я, не сводя глаз, смотрела на него, сердце лихорадочно билось в груди, руки внезапно похолодели.
— Ее тень была между нами с первого дня, — сказал он. — Ее проклятая тень отталкивала нас друг от друга. Как я мог прижать тебя к себе вот так, девочка моя, моя маленькая любовь, когда в душе у меня всегда был страх, что это случится? Я помнил ее глаза, когда она взглянула на меня перед смертью. Я помнил ее медленную коварную улыбку. Еще тогда она знала, что это случится. Знала, что в конце концов она победит.