– Ты думаешь, они вернутся? – переспросил я. Мне сделалось не по себе. Я посмотрел в ту сторону, куда ускакали уцелевшие твари. – Прямо сегодня ночью? После того, как ты искрошил их этим своим кристаллом?
– Конечно, вернутся. А у меня как раз закончился запас фокусов. Раз уж они тебя нашли, то теперь не успокоятся до тех пор, пока не прикончат. Им не нужно больше устраивать прочесывания. Они просто ударят сюда всей мощью.
Я покачал головой.
– Что за бессмыслица? Почему именно я? Что во мне такого особенного? Если они хотят выиграть войну, им следует охотиться на короля Эльнара.
– Тут все не так просто... и война эта им и даром не нужна. Они не нуждаются ни в землях, ни в рабах. Они ищут тебя.
– Меня? Но почему?
– Это долгая история. Я все тебе расскажу, когда мы окажемся в безопасном месте. Обещаю.
Дворкин двинулся к экипажу без лошадей, потом остановился и выжидающе взглянул на меня через плечо.
– Мальчик мой, тебе лучше пойти со мной.
Я глубоко вздохнул, в последний раз посмотрел на горящий дом, на усеянную трупами улицу – потом опять взглянул на Дворкина. Теперь он, как и прежде, казался сильным и уверенным в себе. Несмотря на все произошедшее – или, наоборот, благодаря этому, – мой гнев, боль и обида – ведь как ни крути, тогда Дворкин бросил меня! – начали таять. И я вдруг почувствовал, что доверяю ему, хоть и сам не понимал, откуда взялось это идущее из глубины души чувство.
А еще он сказал, что может помочь покончить с войной. Уже одно это обещание стоило того, чтобы довериться Дворкину.
Я кивнул, хоть и несколько напряженно, и последовал за Дворкином. «Ладно, – сказал я себе. – Похоже, дядя, ты знаешь, что делаешь. Пока что я тебе поверю».
Подозреваю, впрочем, что у меня не было особого выбора. Разногласия можно будет уладить и потом, когда мы доберемся до безопасного места. Если Дворкин и вправду, как он заявляет, поможет спасти Илериум от адских тварей – тем лучше. А если судить по кристаллу, ему было чем подкрепить свое обещание.
Теперь, в зеленоватых отсветах пожара – дом Хельды все еще горел, – тыквоподобный экипаж выглядел еще более нелепо, особенно в сочетании с валяющимися на мостовой трупами. Когда мы подошли, дверца медленно приоткрылась и оттуда выдвинулась изящная лесенка, словно сотканная из хрусталя. Внутри экипажа под потолком висел небольшой масляный светильник, и в его неярком свете я разглядел белые бархатные сиденья и подушки, маленький столик, инкрустированный слоновой костью, и пассажирку – ту женщину, что я успел краем глаза заметить в окне.