И вот этот Сиропчик решил попробовать применить другой клей. Теперь лист намертво забит волокнистой массой, связанной в монолит. Виноватый стоит, ожидая наказания, а Мишка пытается отчистить приспособление.
Надо же, какая вязкая зараза! Ему нужно пушку изобретать, а не со всякими мусорными сгустками возиться. Нет, всыплет он этому пацану самым жестоким способом. Он его допросит с пристрастием, как такое могло прийти в эту ушастую голову. И сделает он это неторопливо, садистски наслаждаясь неуверенными ответами и смущенным видом.
– Итак, из чего состоит клей? – это общий вопросик, для разогрева, так сказать.
– Смола второй ступени нагрева из елового стланика, что растет на западных склонах, четыре части, разведена легкой фракцией скипидара, одна часть. Выдержана на водяной бане при двойном давлении пара полтора часа после добавления туда второй фракции от перегонки ольховой жижки. Потом, после частичного остывания, как стало можно крышку поднять, добавлял поташ, совсем капельку. И ждал, пока выйдут все пузырьки, – бубнит мальчуган.
– И почему, ты полагаешь, эта мастика схватилась прямо на решетке? – Мишка настолько огорошен полученным отчетом, что ничего умнее просто не приходит в голову.
– Кажется, я что-то туда уронил, – тяжелый вздох и потупленный взор.
Мишка многозначительно молчит, и подросток начинает оправдываться:
– Я нес горячий раствор и по дороге встретил Олененка, он тащил с мельницы всякие порошки. Мы посмотрели немножко и чуть-чуть просыпали, а крышка свалилась, потому что я ручки отпустил, когда поставил…
Мишка срезает ножиком тонкую стружку с кромки наплыва на решетке и поджигает ее. Горит. Чадит. Во взгляде провинившегося вспыхивает понимание того, как исправить положение, – просто подержать это безобразие в пламени и отмыть оставшуюся копоть. Но так легко он не отделается.
– Вот что, разгильдяй, тебе придется изготовить из этой гадости рукоятку ножа.
– Но ведь она больше не плавится. Я проверял в автоклаве. Размякла немного, но даже липнуть не начала.
– Поэтому все придется повторить. – Вот так. А то творят, что хотят, не дают позаниматься пушкой. Художники. Решил, понимаешь, гладкую бумагу сделать, чтобы не размокала.
* * *
Наконец-то добрался до дизельной. Нет, оставлять такое хозяйство на три месяца без присмотра нельзя. Мотор изуродовали насмерть. Он теперь, с новым огромным маховиком, стал почти метр высотой. И клапана эти сверху приделали-таки. Ничего не боятся. Нет, шестерни отсутствуют, и велосипедной цепи не наблюдается. Они сюда прибор кратности присобачили. Один оборот маховика – шарик вправо, второй – шарик влево. Выступы на внешней поверхности массивного диска то по одним рычагам стучат, то по другим. Четырехтактник с картинки, которую он никому не показывал. Считал, что это слишком сложно и не с его оборудованием такую навороченную конструкцию собирать.