Правда, маленький, сморщенный фалл Эпифокла ничем не напоминал те фаллы, сшитые из кожи, которые выносились на поднятых руках сразу несколькими мужчинами, изображающими сатиров во время праздников в честь Диониса или Деметры — богини плодородия, или приделывались спереди участникам процессии, взявшим на себя роли сатиров и силенов.
И даже ничем не напоминали напряженные члены других фаллических божеств, с какими те обычно изображались на вазах или на досках.
Одна нога Эпифокла почему-то оказалась тоньше другой, чего под просторным хитоном, куда поместился даже набитый монетами мешок, было не заметно, и тут уж языкастый Алкей не смог удержаться от комментария:
— Мой друг, а ты у нас случайно не Полуденный бес с ослиной ногой, или какая-нибудь еще нечисть, в которую верят в здешних краях неграмотные служанки? Хорошо, что тебя не видит сейчас Диодора, а то она от страха точно бы ошпарила тебя кипятком!
— Хм, хм, — улыбнулся Эпифокл. — Я, разумеется, тоже слышал, что в глухих деревнях простой народец больше верит не во всемогущих богов-олимпийцев, а в демонов и разные прочие глупости. Но я к этим бредням не имею никакого отношения.
— А вот моя матушка Алфидия рассказывала, что однажды собственными глазами видела домового Синтрипса, который нарочно разбивает всем на кухне глиняные горшки и тарелки, а у горшечников так и вовсе может разом перебить все готовые изделия, — вспомнил Фаон. — А еще она у меня очень верила в случайные встречи, и когда собиралась на праздник, предпочитала встретить по дороге именно мальчика, а не девочку, или какое-нибудь полезное домашнее животное, а не вредное. А уж если встречала крысу, то и вовсе возвращалась домой.
Алкей так громко рассмеялся, что даже чуть было не поперхнулся медовым вином.
— Тебе, мой прекрасный дружок, следует как можно скорее вымыть из головы все глупости, которые тебе насовала туда твоя старушка, — сказал Алкей, лаская мальчика взглядом. — Иначе над тобой будут смеяться приличные люди, и хорошо еще, если открыто, а не за глаза.
— А для этого, Фаон, тебе самому нужно жить среди воспитанных, образованных людей, они научат настоящему блеску и славе, — с готовностью подхватил мысль Алкея Эпифокл. — Какой толк, если ты поедешь в Афины к старому деду Анафоклу, который наверняка — страшный, глупый скряга, и ничего больше. Подумай сам, чему он может тебя научить? Я слышал, что Анафокл прожил жизнь под башмаком мачехи твоей матери и даже с радостью сплавил по ее совету из дома собственных дочерей, зато осыпал благодеяниями сыновей этой коварной змеи. Правда, теперь сыновья погибли на войне, но все равно… Запомни, Фаон, человеку легче пролезть в игольное ушко, чем переменить самого себя, хотя бы и на пороге смерти.