Я рассказала ему немного о своей семье, затем вернулась к нашей прежней теме.
— Антонио, как вы думаете, что означает «пишущий кролик»? — спросила я.
Он помолчал.
— Я — библиотекарь. Естественно, я могу предположить, что это связано с книгой.
— Люди убивают, используя книги? Я слышала, что ученые разрушают репутацию друг друга с помощью книг, но не убивают же они ими в буквальном смысле.
— Что ж, не знаю. Интересно, сколько бы стоила Библия Гутенберга, например? — он задумался. — Наверняка миллионы песо. Могли бы какие-нибудь люди убить ради того, чтобы завладеть ей? Или один из свитков Мертвого моря, или ранняя версия Тибетской книги мертвых? Могут ли люди решить, что это стоит человеческой жизни? Не буквально убить кого-нибудь, конечно, — быстро добавил он, — но вы понимаете, о чем я.
— Думаю, да, — согласилась я. — У майя существует эквивалент Библии Гутенберга?
— Мне кажется, что такое возможно. Мы никогда не ценили нашу собственную культуру. Но возьмем книги «Чилам Балам», например. Есть книги на латыни, которые, как считается, имеют ритуальное значение для майя. Одна из таких, «Чилам Балам из Тьюзика», — их называют по названиям мест, где их находят, — исчезла в семидесятые годы. Как рассказывают, владелец и хранитель умер при обстоятельствах, которые некоторые считают подозрительными.
— Интересная идея, — сказала я. — Вы не могли бы мне помочь это исследовать?
Он улыбнулся.
— Вы знаете часы нашей работы. Я помогу вам всем, чем смогу.
Он вдруг взглянул на часы и воскликнул:
— Боже мой! Так поздно. Сегодня днем я должен присутствовать на оглашении завещания дона Эрнана!
— Я тоже, — сказала я. — Может, пойдем вместе?
Я оплатила счет, и мы взяли такси до адвокатской конторы. В такси мы были заняты собственными мыслями. Я думала о том, как уютно мне было вместе с этим маленьким нервным человеком. Я больше ни с кем другим так не разговаривала. Не с Изой. Даже не с Джонатаном, с которым, я не сомневалась, я собиралась переспать.
«Что это говорит о моих отношениях?» — размышляла я. Но сейчас я была не готова анализировать эту мысль.
Мы прибыли в контору Рудольфо Альвареса с небольшим опозданием. Ортисы были уже на месте, как, к моему удивлению, и Шейла Страттон Гомес. Я была рада ее видеть. Присутствовали еще несколько человек, которых я не знала. Антонио пошептался с одним из них. Это был высокий безупречно выглядящий джентльмен, который оказался хранителем музея.
Альварес, очень худой и высокий человек, начал читать завещание в ту минуту, как мы с Антонио заняли свои места.