В руках ее искрилась волшебная палочка, – поднимать и передвигать тяжелые вещи, от подноса с завтраком до пятой точки хозяина, когда надо показать перед всеми, как ловко он вскакивает в седло верхового цербера.
На кукольном лице фейри читалась приобщенность к чужим проблемам.
Глаза ее расширились, руки дрожали.
– О, леди Артанис, леди Артанис…
Она завертелась в воздухе, и чуть не запуталась ногами в прическе леди Артанис.
– Сядь и успокойся, Лу, – строго велела тетушка. – Прекрати махать крылами. Расскажи по порядку, что случилось.
Горничная вновь забила золотистыми опахалами.
– Да говори же, – сказала баронесса.
– Леди Артанис…
Фейри пыталась вить слова с сильфидским прононсом, как принято у слуг в богатых домах; но то и дело сбивалась на деревенский говор.
Несколько минут она бормотала что-то, – видимо, о сенокосе да вине, – и я придремал. Наверное, леди Артанис не поняла ни слова, поскольку я проснулся от:
– Говори же толком!
Подпрыгнув на пуховой подушке, я взглянул на баронессу, и пару секунд мучительно спрашивал себя, – как мы оказались вместе, да на перинах.
Потом вспомнил, и отлегло от сердца.
– Вы ведь знаете, – говорила Лу.
Она уже не пыталась делать красивые разговоры, и рубила на простом драгон-флайском. Я видел, как леди Артанис морщится, слыша кондовые словки, – но баронесса не стала поправлять горничную, понимая, что так мы никогда спать не ляжем.
– Я только недавно из деревни, – продолжала служанка, словно это и не было очевидно. – Не умею говорить складно; давайте, давайте я лучше вам покажу.
Щеки тетушки стали пунцовыми.
Будь она кенгуру, наверняка метнулась бы к потолку, да встряхнула фейри как следует. Вот вам и еще одно достоинство златокрылок, – захочется им оплеуху вставить, да не дотянешься; а потом не надо бояться, что в херес тебе мышьяку насыпят.
Мудрая эта дама, леди Артанис.
Недаром на ней никто не женился.
– Идемте, идемте, идемте, – верещала Лу, и повела нас в подарочную, где стоял золотой сундук с серебряными замками и оковкой.
– Уж не положил ли туда, украдкой, золотое кольцо тайный воздыхатель? – спросила леди Артанис, поглядывая на меня со значением. – Конечно, это совсем не по традиции; но бывает, если юноша скромный, и его по ошибке не пригласили на смотрины… Да твою же мать.
Нет, я уверен, что леди Артанис сказала совсем другое.
Наверняка это было древнее изречение, мудрое и душеспасительное, – на языке, которого я не знал. И лишь случайно, по прихоти злой судьбы, оно звучало как гоблинское gros mots.
Если вы знаете, что значит этот перл мудрости, – обязательно напишите мне, и я буду почаще вставлять в свою речь благие слова тетушки Артанис.