— Тебе, Митрич, барыгой надо быть, а не сталкером.
— Мы и есть барыги. В свободное, так сказать, время.
Сталкеры, не сбивая шаг, развернулись и приблизились к Камню.
Первым к бутылке приник Митрич. Кадык под кожей задвигался ритмично и мощно, как хорошо отлаженный механизм.
— Э, ты там не увлекайся, — занервничал Бодун, но механизм был глух и бесчеловечен.
Наконец Митрич оторвался от горлышка и расплылся в блаженной улыбке.
— Как дома побывал, — констатировал он, передавая часть гонорара подельнику. — Водка… её я не могу. Пью, конечно. Но совершенно без удовольствия. А коньяк — это солнце. Это, парни, жизнь.
Он сощурился и поднял лицо к небу. В ту же секунду за деревьями тоскливо каркнула ворона, и небо затянуло невесть откуда взявшимися тучами. Бодун допивал свою долю уже под накрапывающим дождём. Разделавшись с остатками коньяка, он разочарованно взглянул на этикетку.
— «Таврия», три звездочки, — прочел он вслух тоном обманутого ребёнка.
— Что-то быстро они налетели, — пробормотал Митрич, поглядывая в тёмное небо. — Не к выбросу ли дело идёт, а?
— Нет, сегодня обойдётся, я чую, — сказал Бодун, поправляя на плече тяжёлый автомат. — Ну что, двинули?
— В сторону Янова, — с нажимом произнёс Гарин. Он понимал, что находится в меньшинстве, но не мог смириться с тем, как его обошли. Вернее, даже не обошли — его интересы изначально никто не учитывал, и это было крайне обидно. Жизнь складывалась таким образом, что Олег довольно часто чувствовал себя беспомощным и никчёмным, но никогда ещё бессилие не было столь ощутимым. Что он мог сделать? Плюнуть на эту троицу и идти своим путём? Знать бы куда…
— К Янову нереально, — добил его Митрич.
— Тогда к выходу из Зоны.
— Зона — это не кинотеатр, где есть вход и выход. Не хотелось бы тебя огорчать, но вы залетели слишком далеко, чтобы отсюда можно было просто взять и вернуться.
— Тут, пожалуй, до Янова уже ближе, чем до Большой Земли, — подтвердил Бодун.
— Тогда до Янова! — отчаянно повторил Олег.
— Чудак человек, вот заладил… Объясни хоть, что ты на станции забыл?
— У них там наблюдатели сидят, — осклабился Камень.
— И что наблюдают?
— Исследовательский пост, — нехотя поправил Олег. — Остальное вас не касается.
— Мой друг — секретный студент, — с насмешкой сообщил уголовник. — Летел на этот самый пост, чтобы забрать чьё-то сердце.
— Ты откуда знаешь? — крикнул Олег. — И что ты треплешься?
— Да я в отличие от некоторых в пути не кемарил. И во сне не бредил. «Забрать сердце, забрать сердце», — передразнил Камень.
— Стало быть, донорскими органами торгуем, — высказался Митрич. — Грешно это, парни.