Рука сама потянулась к автомату. Олег отщёлкнул рожок и надавил большим пальцем на верхний патрон. «Двадцать пять», — определил он по напряжению пружины. Всё верно, вчера он расстрелял пять патронов. Расстрелял бездарно: целился в агонизирующую снорочью руку, а попал в белый свет как в копеечку. Стыд и позор!
Только почему вчера? После боя со снорками прошло не больше трёх часов. Верно говорят, что время в Зоне идёт совсем по-другому.
Гарин присоединил магазин к автомату. Чуть помедлил, о чём-то задумавшись, потом крепко сжал веки и отсоединил снова. Рожок опустился на рюкзак. Послышался лязг затвора, затем — холостой щелчок. Указательный палец нырнул в гнездо приклада, пружина выщелкнула пенал.
— Протирка, ёршик, отвёртка, выколотка и шпилька, — пробормотал Олег бездумно, словно по сотому разу читал «Отче наш».
Спустя мгновение рядом с рожком и распотрошённым пеналом лёг шомпол. Выпрямленный шомпол.
Через десять секунд под триумфальный щелчок пристёгиваемого магазина Олег открыл глаза.
— Другое дело, — раздалось над ухом. — Считай, что норматив сдал.
— Что? — Олег моргнул несколько раз, будто выходя из транса.
— Ничего. Держи пайку, студент.
Гарин взял из рук Камня тёплую, закопченную с одного бока консервную банку и большой кусок ржаного хлеба. Только сейчас Олег заметил, как сильно он проголодался. Из банки, наполненной свиной тушёнкой до половины, торчала рукоятка ножа.
— Вилок нет, извиняй, — объяснил Камень.
— Это ничего, ничего…
Набив рот хлебом вперемешку с кусками жирного мяса, Олег попытался пробурчать: «Спасибо». Вышло что-то вроде: «А-хи-хо».
— Не за что, — ухмыльнулся Камень. — Жри, студент, поправляй метаболизм. А вот это тебе, чтоб всухомятку не давиться.
Рука с наколотым перстнем поднесла Гарину перевёрнутую крышку от фляжки, в которой плескалась бесцветная жидкость.
— О, водичка! — обрадовался Олег.
— Не водичка — водочка, — с нежностью уточнил Камень.
Гарин, который уже поднёс крышку к губам, осторожно потрогал жидкость языком и закашлялся.
— Нет, спасибо, — сказал он. — Водку я не пью.
— Вот дурак, а! — покачал головой Камень, отбирая крышку. — Половину расплескал… Что значит — не пью?
— Не люблю, — поправился Олег. — По мне лучше пиво или вино. У них хоть вкус есть. А водка невкусная. Меня от неё тошнит.
— Тебя сегодня уже тошнило, — напомнил Камень. — А кто пьёт пиво, тот ссыт… радионуклидами. Я у чёрной берёзы на дозиметр Митрича глянул, он сорок пять миллирентген показывал. А мы на неё минут пять пялились. Знаешь, какую дозу хватанули? От такой тошнить не перетошнить.