Нагрузив подносы, они вышли на веранду, на свежий воздух, и расположились там. Было не по-летнему прохладно, зато не душно. Ветерок легкий, дождик маленький.
— Ты опять на диете? — спросил Стас, заглянув в тарелки, которые Люба поставила перед собой. -Кабачки тушеные, салат овощной. А что на десерт?
— Фрукты.
— О! Я вижу, ты влюбилась! — И Самохвалов с воодушевлением стал выставлять с подноса свой выбор. Люба чуть не взвыла. Мясо! Сочная отбивная! С обжаренной в масле молодой картошечкой! С румяной хрустящей корочкой! Проглотив слюну, она принялась за кабачки. Стас посмотрел на нее сочувственно и заметил: — Ничего, бывает. Я так понимаю, это тот самый Борис. А почему ударение на первый слог?
— Все его так называют, — пожала плечами Люба.
— Предыдущее мое замечание возражения не вызвало. Значит, я прав, — Стас кивнул и с аппетитом принялся за отбивную.
— Какое замечание? — невольно покраснела Люба.
— О том, что ты влюбилась.
— Какая чушь!
— Милая, не ори так, — поморщился Стас. -Сдерживай свои чувства. Я не ревную. Отнюдь. Чувствуя за собой некоторую гм-м-м… вину… А вкусная отбивная! Чудо! Зря отказываешься! Я искренне рад, что в твоей личной жизни наметился прогресс.
— И какую же вину ты за собой чувствуешь? — с ненавистью, вызванной, судя по всему, безвкусными кабачками, спросила Люба.
— Не оправдал твоих ожиданий.
— Самохвалов, если ты всерьез думаешь, что я чего-то от тебя ожидала… Какая ж гадость! — не удержалась она, приступив к кабачкам.
— В смысле? — уставился на нее Стас. — Я, что ли, гадость? Ну, извини. По крайне мере, я не заставлял тебя сидеть на диете.
— За это я тебе признательна. И буду признательна еще больше, если ты не станешь отныне вмешиваться в мою личную жизнь.
— Я просто хотел посплетничать, — он обиженно хлопнул длинными, как у девушки, ресницами. -Когда мужчина и женщина расстаются друзьями, они, как правило, обсуждают своих новых возлюбленных, делятся впечатлениями.
— Где ты этого нахватался? Тебе что, подружка понадобилась? В жилетку поплакаться? О! Я кажется, понимаю! Это все Катя!
— Ешь свои кабачки. И не забывай: у тебя еще фрукты на десерт, — ехидно сказал он.
— Намекаешь на то, что твоей Кате этого не требуется? В ее двадцать лет и с ее фигурой? Много ты про нее знаешь! — фыркнула Люба. Потом спохватилась: нет ничего хуже, чем в присутствии мужчины критиковать понравившуюся ему женщину. Назад его этим не вернешь, а вот врага наживешь. -Признаю: она красавица. А что касается кабачков, дело тут вовсе не в Борисе. Я вчера позволила себе пару пирожных, а потом поехала ужинать к Люсе. Как она готовит, ты знаешь.