Роркинс был прав, сейчас было важно успокоить общие страхи, а не усугублять их слухами о том, что Каин – Герой серьёзно относится к разговорам о нависшей гибели.
Я кивнул, быстро глянув вдоль парапета чтобы удостовериться что в пределах слышимости больше никого не было.
С этого места открывался захватывающий дух вид на долину и горные пики за ней, многие из которых были покрыты ледниками.
Вдали крыши Салубрии, расположенной на несколько сот метров ниже скалы, на которой стояла наша цитадель и растянувшейся на несколько километров вдоль реки, мягко блестели в теплом осеннем свете, а извечный шум схолы, был приглушен и окружал нас как едва заметный гул человеческой деятельности.
Группа молодых людей лежала на огневом рубеже, разнося картонные мишени в конфетти под зорким присмотром одного из инструкторов, а слева группа подростков бежала, подгоняемая инспекторами (3), к одной из соседних гор.
Сузив глаза я смог разобрать знакомые очертания черного грузовика юстициариев Хавендауна, пробиравшегося по вьющейся дороге, ведущей к нашим воротам, с еженедельной группой осуждённых преступников для тренировки в допросах, экзекуциях и в качестве живых мишеней для стрельбы.
Удостоверившись, что вокруг был мир и порядок, а так же что нас никто не сможет подслушать, я кивнул.
«Проникновение Еретиков», – подтвердил я.
Нелис поднял руку.
«Я думал что этим утром мы, как планировалось, будем изучать методики допроса и получения информации», – сказал он, выглядя несколько разочарованным.
«Должны были и будем», – заверил я его.
«Но эти темы связаны между собой, и согласно моему опыту, немного найдется более неотложных направлений деятельности армейской разведки, чем выявление секты еретиков, пытающихся подорвать наши силы изнутри.»
Как я и ожидал, мимолетная ссылка на мою красочную биографию сразу заинтриговала их и даже спокойный Нелис выглядел более внимательным, чем обычно.
Бриел тоже, кажется, вышел из задумчивости, что вызывало некоторое облегчение.
Я мрачно кивнул и снова огляделся, на этот раз для большего эффекта а не из опасения невидимых слушателей.
«То что я вам буду рассказывать, вы найдете в программах обучения и должны будете держать это только при себе.
Большая часть моих академически настроенных коллег не одобрили бы того, что я изменил программу.»
Конечно, мои слова были преуменьшением.
Наш принципал, Катберт Каткарт, младший экклезиарх, потративший, благодаря своему уму, столь узкому, что совершенно непонятно как он умудрялся уравновесить шляпу, всю свою жизнь на то, чтобы мешать молодежи Империума развивать те или иные свои способности, наверняка помер бы на месте, если бы что – то узнал.