Искомые парадигмы не могут явиться плодами отвлеченного конструирования, путь к ним требует снова, в очередной раз, обращения к опыту, к феноменам, zu den Sachen selbst.
Все последние продвижения современной мысли о человеке связаны с прямым обращением к антропологическому опыту: так, антропология Делеза и философов его круга опиралась на «предельный опыт» (experience-limite) современного человека, антропология позднего Фуко – на опыт «практик себя» поздней античности. Но при всей ценности этих продвижений, нельзя не заметить, что они основываются на достаточно ограниченной феноменальной базе: по существу, антропологическая реальность здесь – это западный человек в перипетиях его исторического пути. Очевидно, что за пределами этой западной перспективы остаются обширные пространства иного антропологического опыта, не вмещаемого ею: вспомним хотя бы антропологические практики буддизма, отрицающие Я и ориентированные к снятию, разрушению всех личностных и субъектных установок. Меж тем, сегодня, продумывая концептуализацию «протагониста антропологии» заново и ab ovo, с начала (или «другого начала»), мы никак не должны априори ограничивать многообразие антропологического опыта в нашем поле зрения: всякое такое ограничение может сказаться, вообще говоря, утерей, отсечением каких-либо путей и направлений концептуализации, каких-либо возможных обликов, репрезентаций «человека».
Эта экспозиция ситуации и задач антропологической мысли делает понятными мотивы и логику проекта синергийной антропологии. Под этим именем уже целый ряд лет мы развиваем определенную стратегию построения неклассической антропологии, которая активно использует антропологический опыт Восточного христианства, однако не ограничивает себя этим опытом. Пожалуй, именно специфическая роль антропологического опыта есть ключевой момент в концептуальной структуре синергийной антропологии, и эта роль требует точного описания. Мы избираем исходную феноменальную базу: антропологический опыт исихазма, Восточнохристианской аскетической практики, и углубленно анализируя ее, извлекаем исходный вывод, плацдарм для дальнейших продвижений (mutatis mutandis, аналог Декартова cogito в логике философского построения).
Вот вкратце этот вывод: в исихастской практике реализуется неклассическая парадигма конституции человека, описываемая богословским принципом синергии, который представляется в антропологическом аспекте как принцип размыкания человека к иному образу бытия – «личному бытию-общению», соответствующему христианской онтологии.