Впрочем, скучать особо не приходилось: менты не давали покоя. Исписали несколько протоколов, показали бесчисленное множество фотографий каких-то ублюдков с бандитскими рожами. Но больше других старался художник, который задал немыслимое множество вопросов. И сделал зарисовки людей, отдаленно напоминавших тех парней, которых Афонин видел той дождливой ночью. На следующий день повторилась та же процедура, только художника не было. Афонин снова отвечал на вопросы и лопатил гору фотографий.
Сегодня начальство не появлялось. Зато приехал один немолодой дядька в штатском костюме, несвежем и мятом, будто всю ночь провалялся под забором. Мужчина предъявил милицейское удостоверение и представился Борисом Мешковым. Сказал, что теперь день и ночь Афонин будет находиться под охраной представителей закона. Двадцать четыре часа дежурит Мешков, затем появится его сменщик.
– Где тут можно помыть руки? – спросил милиционер. – Полотенце там есть?
– А вы электричкой приехали? – спросил Афонин, чтобы завязать дружескую беседу.
– Это тебя не касается, – ответил милиционер и заперся в ванной.
Затем он побаловался чайком, съел банку консервов и полбуханки хлеба, почитал газету и спросил:
– Слушай, а где тут прилечь можно? Ну, отдохнуть? Ночь ни хрена не спал.
– Бессонница?
– Это тебе знать не положено, – строго ответил опер. – Хотя чего уж тут… Одна баба шустрая попалась. Заснуть не дала.
Афонин показал на единственную в доме кровать, застеленную свежим бельем и солдатским одеялом. Мешков положил под подушку заряженный пистолет, отвернулся к стене и захрапел. Кажется, от такой охраны толку немного. Когда задребезжали стекла, Афонин подсел к окну и от скуки стал считать вагоны товарного состава, проходившего по железной дороге. Получилось восемьдесят шесть. Звонок мобильного телефона заставил вздрогнуть.
– Привет, страдалец, – голос Девяткина источал оптимизм. – Мы с Сычом к обеду подъедем. Тебе надо взглянуть на новые фотографии. На людей, которые в тюрьмах не сидели, но стоят у нас на учете. И у Сыча к тебе есть вопросы. Наш сотрудник на месте?
Афонин посмотрел в темный угол, где стояла кровать. Милиционер, не проснувшись от звонка, перевернулся с бока на спину и зачмокал губами.
– Приехал.
– И чего делает?
– Ясно что: охраняет. Чего ж ему еще делать?
Афонин дал отбой и снова уставился в окно, приближался новый товарняк.