Мы все приходим в этот мир в одиночку и уходим из него тоже одни. Временами у меня бывает хандра. Начинает казаться, что мой мир рушится, осколки моего развитого сердца режут меня. Нет сил, нет желания, тяжело дышать… Становится как-то безразлично и холодно… Я начинаю жить волнующими воспоминаниями, умираю и возрождаюсь заново. Мне самой сложно различить, где я, а где не я. В такие минуты я смотрю на звёздное небо, пью крепкий кофе. Мои мысли становятся всё отчётливее и отчётливее. Я понимаю, что скоро наступит утро и новый день, а значит, появятся новые мечты и ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО. Я вновь буду красива, соблазнительна, весела и раскованна. Когда пройдёт ночь, одиночество перестанет сжимать меня в своих объятиях. И об этом необязательно кому-то знать… Это просто ночные грёзы…
Может быть, в этом сумасшедшем мире когда-нибудь встретятся два одиночества (моё и чьё-то ещё), станут ближе друг другу и создадут непонятный для меня мир… Этот мир будет наполнен дыханием, биением сердец, прикосновением рук, дуновением свежего ветра и светом ярких звёзд на небе… Тогда я закрою глаза, дотронусь до лица с щетиной, почувствую учащённое дыхание у моей щеки, долгие, длящиеся всю ночь поцелуи… Мои чувства начнут обостряться. Два тела сплетутся воедино, станет легко и светло на душе. Два одиночества неожиданно станут единым целым. Всё это будет похоже на свежий и чистый воздух после дождя…
– Сука ты, Лолка! – Избитый мужчина сплюнул кровью прямо на пол и посмотрел на меня взглядом, полным ненависти.
– У тебя есть ровно сутки для того, чтобы рассчитаться со мной по всем долгам, – холодно отчеканила я и, постукивая железными набойками на высоких каблуках, вышла из подвального помещения.
– Ну, как он? – спросил Крот, когда я вернулась в гостиную.
Устроившись в объёмном кожаном кресле, я нервно закурила и, с трудом совладав с нахлынувшими эмоциями, произнесла:
– Мне начинает казаться, что ему проще умереть, чем отдать причитающиеся мне деньги.
– Думаешь, не дожмём?
– Когда мы притащили его в подвал, я даже не сомневалась, что у нас всё получится. Но, увидев, какой он упёртый, резко изменила свое мнение.
– Он сейчас непробиваемый совсем не оттого, что упёртый, просто мы его ещё нормально не встряхивали. Если разрешишь его попытать, увидишь тот результат, какой хочешь получить в идеале. Ну что, устраиваем пытки?
Я сморщилась и покачала головой:
– Давай ещё подождём.
Этой ночью я, как и прежде, не могла уснуть. Сидела на кровати, поджав под себя ноги, много курила и думала о человеке, который сейчас находится на цепи в подвале моего дома…