Своими сомнениями и тревогами Арсений делился с Жанкой. Больше было не с кем – ну не с диджеем Bi'Si же ему это обсуждать! Жанка за словом в карман не лезла и никогда не упускала случая поддеть своего приятеля, да побольнее.
– А что ты думал? – говорила она. – Не все коту Масленица, придет и Великий пост. Или ты надеялся, что ее интерес к тебе будет вечным, что она до могилы будет тебя нежить, холить и лелеять, сдувая с тебя пылинки и оплачивая твои шмотки? А с какого перепугу, позволь спросить? За какие такие особые твои заслуги? Ты что, голливудская звезда? Или супер-пупер-любовник?
– Но раньше-то ее все во мне устраивало! – надувал губы Арс.
– Устраивало, да перестало, – хихикала вредная Жанка. – Небось, нашла себе нового хахаля. Помоложе. У которого нет вот этих вот морщинок в уголках глаз…
– Да прекрати ты! – Арсений с досадой отталкивал ее руку с уже порядком облупившимся ярко-красным маникюром на ногтях. – Хватит прикалываться! Мне и так тошно, а тут еще ты со своими деревенскими шуточками.
– Тошно ему, видите ли! Ничего, терпи. Кому сейчас легко – мне, что ли? Если только подруженции моей, Олеське. Вот уж кто в этой жизни устроился – и муж, и любовник, и сама референт у депутата… Не жизнь, а сказка. А все потому, что хитрожопая. Тебе, Арсюшка, такое и не снилось, тебе такого никогда не достичь.
– Ой, а тебе-то, можно подумать… – огрызался Арсений. – Сама-то вся зеленая от зависти к своей Олеське! И как ты можешь? У твоего друга, можно сказать, трагедия в жизни, а ты…
– Ладно, не заводись. – Жанка, хоть и была старой уже-не-девой, озлобленной на весь мир, но иногда умела и проявить сочувствие. – Может, не все еще потеряно. Может, твоя Анна, как многие женщины, просто человек настроения. Сначала у нее был всплеск эмоций, ох да ах, вот она и носилась с тобой, как дурень с писаной торбой. Теперь поутихла, но, глядишь, пройдет немного времени – и все будет по-старому. Так что вытри сопли, и давай лучше выпьем, там вроде коньяк еще остался.
Однако Жанкины оптимистические прогнозы не сбылись. Как раз после этого их разговора свидания Анны и Арсения вообще прекратились. И хотя он регулярно, раз в два дня, звонил ей и то игриво, то нежно, то страстно, то умоляюще просил о встрече, Анна каждый раз отвечала отказом. «Извини, сегодня не могу, еду к родителям», «Нет, завтра тоже не получится, у меня билеты на премьеру в Большой театр», «Не знаю, когда, ничего не могу сказать. И вообще, мне сейчас неудобно разговаривать, я на совещании. Пока».
Эти отговорки тянулись до конца марта и практически весь апрель. Арсений весь извелся от неизвестности.