– Только ночью, – невозмутимо ответил он. – Днем ни за какие деньги. И вам не советую. Плохо может кончиться.
– Стреляют?
– Нет, не стреляют, – вздохнул мужик. – Хотя не знаешь, что лучше. Датчики там у них какие-то хитрые. Но почему-то по ночам они не работают. Только при дневном свете. Ночью только охрана, а это – живые люди. Их можно или обойти, или договориться. Но вам дешевле обойдется купить камушки у меня.
– С собой есть? – спросила я, гадая, что именно предложит гость.
Он кивнул.
– Показывай.
– А сколько вообще хотите купить?
– Вначале надо на товар посмотреть, протестировать…
– Царапать будешь?
«Значит, алмазы? На них ведь не должно оставаться царапин!»
Я достала из сумки электронный тестер и продемонстрировала мужику.
– А… – кивнул он, явно зная, что за прибор у меня в руках, достал из-за пазухи маленький кожаный мешочек и высыпал на стол два маленьких камушка.
Камушки оказались алмазами. Мы с Татьяной переглянулись.
То есть здесь на самом деле добывают алмазы? Может, после взрыва ракеты что-то вылезло на поверхность?
Гость тем временем назвал смехотворную по питерским меркам цену. Платила Татьяна.
– Когда хотите сходить? – спросил мужик, убирая деньги.
– Завтрашней ночью можно?
– Пожалуйста.
– Вы не могли бы прямо сейчас ответить на несколько вопросов? – любезно поинтересовалась я.
– Смотря что за вопросы… – мужик хитро улыбнулся.
– Кто живет за колючей проволокой?
– Бомжи. Бичи. Их со всего региона приводят. Черных несколько было. Не негры, конечно, а наши среднеазиаты. Но их разок привезли, больше не стали. Наверное, не подошли.
– И подолгу они там живут?
– Чуть больше двух лет – с тех пор, как тут всякие аномалии начались. Условия хорошие. Крыша над головой. Кормят бесплатно, иногда дают напиться до потери пульса – чтоб люди расслабились.
Насколько я понимала, дороги с месторождения на волю нет. Бомжи и бичи будут работать, пока не умрут. И вроде бы их это устраивает. Пока устраивает.
– Побеги были?
Николай кивнул. Я вопросительно посмотрела на него.
– Успешный один. Остальных привозили обратно. Мертвых. В живых никого не оставили. Тела привозили в виде показательного примера, чтобы другим было неповадно.
– Бунты?
– Были и подавлялись. Потом народ понял: делаешь все, что сказано, – хорошо ешь, иногда пьешь и жив. Жизнь на самом деле лучше, чем у многих из этих людей была на воле. Ночью, кстати, вы их не увидите. Все спят по баракам.
– А из бывших зэков кто-нибудь остался?
Николай кивнул.
– Почему остались?
– Ехать было некуда. Или бомжевать в родном городе, или по стране колесить и опять бомжевать, или остаться в привычном месте.