Зал уже привели в порядок, ничего из вчерашних завалов не осталось. Банки и коробки ровненько стояли на полках. Народу было больше обычного, люди очень внимательно осматривались. Вероятно, искали следы землетрясения. Как и следовало ожидать, кто-то узнал меня. Тут я поняла, что лучше бы я в эту пятницу в супермаркет не ездила… Пришлось ответить на кучу вопросов.
Узнал меня и персонал. К нам с Василием подошел охранник и попросил пройти к руководству, которое страстно желало со мной пообщаться. Вот влипла!..
Но пришлось идти.
К моему удивлению, руководство встретило меня радостно, как давно потерянную и вновь обретенную родственницу. Вскоре причина такой радости стала понятна.
– Вы ведь сами вели съемку, Юлия Владиславовна? – вкрадчиво спросил холеный и плутоватый на вид мужик лет сорока.
Я кивнула.
– А вы видели, что творилось у касс?
– Копию «сырой» съемки хотите? До монтажа?
– Конечно, хочу. Вам удалось заснять грабителей?
– Да, но ребята из Управления просили пока не давать их в эфир. И пока они не опознаны.
– Как вы понимаете, я не собираюсь давать их в эфир или продавать вашу съемку другому каналу. Вы же все понимаете, не правда ли? Кстати, если вы каким-то образом узнаете, кто они, откуда, будьте так любезны со мной связаться.
Он протянул мне визитку. Я при нем позвонила в холдинг и попросила прямо сейчас переслать мою «сырую» съемку по указанному адресу. Материал пришел, пока я сидела в кабинете.
– Вы смелая женщина, Юлия Владиславовна, – заметил директор магазина.
– Это моя работа, – улыбнулась я.
– Весь выбранный вами товар ждет вас в машине вместе с вашим… другом.
– Он его оплатил? – я сомневалась, что у Василия с собой достаточно денег для оплаты всех моих покупок.
– Это вам наш маленький подарок, Юлия Владиславовна. Никаких денег не нужно. Просто позвоните, если что-то узнаете.
Мы расстались довольные друг другом.
В машине Пашка с Василием уже дегустировали блок пива. Я порулила к дому и в большом удивлении увидела на своем законном месте (то есть месте, куда я обычно ставлю свою машину)… «Майбах», которого у нас во дворе отродясь не бывало. В машине, также именуемой у нас в стране «олигархомобилем», никто не сидел. На место парковки машина заезжала задом. Капот смотрел как раз на мой подъезд.
– Это к вашему американцу, что ли, гости приехали? – спросил Василий.
– Номера питерские, – заметил Пашка.
– Разве к американцу не могли приехать с питерскими номерами? – посмотрела я на своих друзей, паркуясь рядом с «Майбахом».
Не выходя из машины, я номера записала, чтобы уже из дома позвонить знакомым в органах и выяснить, кому принадлежит эта машина. Возможно, будет лучше позвонить Ивану Захаровичу. Но это мы успеем решить с Татьяной. Однозначно можно было сказать, что это не Жириновский, который вроде бы имеет такую модель, – номера-то питерские. Хотя мэр одного из наших областных городков с населением в тринадцать тысяч человек тоже на такой рассекал… Ее, правда, у него угнали, потом нашли, и он стал утверждать, что его машина стоит не двадцать один, как выяснили журналисты, а четыре миллиона рублей, и выезжал он на ней всего пару раз на концерты (а то в городе не развернуться!) и вообще планирует продать. Я в том городке ни разу не бывала. В область мы с Пашкой иногда выезжаем, но для этого должно случиться какое-то на самом деле громкое преступление. И областные номера другие, хотя у мэра мог быть и питерский. Кто их знает, этих мэров на «Майбахах»? И вообще он мог уже продать свой автомобиль.