— Где командир? Есть дело… От танкистов!
Оттуда радостно откликнулись:
— Давай сюда! — это был тот самый крайний окопчик, по всему — будущий передовой командный пункт ротного.
Поздоровались. Я сказал, кто я и что со мной десять разведчиков.
— А чего так много? — полюбопытствовал ротный.
— Засиделись на хуторах, решили проветриться.
— Ну, разве что…
— Движемся с заданием по разведке противника. И попутно узнать, где передний край нашей пехоты, если она вообще есть.
— Есть-то она есть, только…
— Вот первый раз увидел, а больше нигде и нет…
— Дивизия подтягивается, — назвал номер. — К рассвету все будут на своих местах — мы левый фланг— вот наша линия, но людей с гулькин хер. Была рота, а это остатки, — сообщил ротный.
Я расстелил на утрамбованном бруствере свою карту, склеенную из четырёх немецких листов, стал ориентировать её на местности. Комроты помог мне разобраться с этими похожими высотками — заметных ориентиров вообще не было видно, ни одного, и мы ещё посочувствовали друг другу. Я подсвечивал своим американским фонарём, чуть прикрывался плащпалаткой. Рассказал ему про село, у нас на глазах занятое немцами, и чуть не брякнул, как мы через него прошли, а то ведь пришлось бы… Он ни о чём не спросил, обозначил это село на карте, да ещё помог на мой лист нанести расположение своей полуроты. При этом бурчал:
— Сколько у тебя солдат осталось, не считают, отмеривают переднего края на полную роту, да ещё вот с таким довеском… А ты их растягивай… Как можешь… Вот в такую кишку резиновую…
Тут я не удержался и посоветовал ему как-нибудь прикрыть свой левый фланг. Ну, хоть выносной огневой точкой, хоть с ручным пулемётом, чтобы его с этой стороны не накрыли (неровён час!). Пехота терпеть не может, когда ей советуют: «Вот и встань сюда сам со своим сраным танком, и корячься! А то как бой, что-то ваших танков не видать, а как немец драпает, так вы впереди всех, со знаменем!» Ротный хоть вслух мне всего этого и не выложил, а поморщился, отмахнулся.
— Старшой, дорогой, — настырничал я, — ведь я подошёл к тебе вплотную с этой стороны. А мои разведчики — все десять?.. И никто не заметил.
Ротный почесал за ухом, хмыкнул. Видно, согласился… Теперь вроде бы всё было в ажуре и сулило мирное расставание. Я даже малость расслабился. В наш окопчик соскочил тот второй офицер, про которого сообщили дозорные, что, дескать, всё время покрикивает.
Поздоровались (окопчик был неглубокий, его отрыли разве что наполовину, мы по пояс торчали из него) … Я диктовал ротному линию населённых пунктов, названия хуторов, где находились наши танкисты, и показал ему самые опасные, на мой взгляд, пустые от войск места, которые могли бы угрожать его полуроте и батальону. А он ещё добавил и отметил предполагаемые высотки, где вот-вот расположатся соседние подразделения их полка. Этот прибывший офицер вроде бы не прислушивался, не вникал… Оглядывался по сторонам, видно, ждал окончания нашего разговора.