— Есть, через двадцать минут я буду готова.
Она была так же хороша, как и данное ей слово, — ровно через двадцать пять минут она присоединилась к ним. На ней было ее платье из янтарного цвета шелка и сверху — теплое твидовое пальто. Они вывели ее на холодную улицу, где их уже поджидал скипетр а-ля Хамбер доктора ван Стина — его автомобиль. Он сел за руль, а на задних сиденьях разместились Софи и Ян.
— Когда же мне наконец скажут, куда я еду? — спросила Софи.
— Когда приедем, — ответил Ян. — Я же сказал вам: это секрет.
Было совершенно невозможно угадать маршрут, по которому ее везли, — этих улиц она не знала. Они ехали по дороге, ведущей в Амстердам, потом свернули куда-то в сторону и выехали уже совсем на другую дорогу — узкую и тихую, пролегающую вдоль реки. Когда они сбавили темп, чтобы проехать через Маарссен, она не без подозрения спросила:
— Мы едем не в Амстердам, да?
Доктор ван Стин свернул еще раз и вырулил на еще более узкую дорогу — река все еще продолжала преследовать их.
— Ну вот мы и добрались, — сказал он и, въехав в большие ворота, стал подниматься на машине по подъездной аллее.
Впереди дорога была освещена, и Софи увидела очертания большого дома. Машина остановилась у парадного входа — двери были настежь растворены, и они из сумерек погрузились прямо-таки в омут света. Софи в нерешительности поднялась по ступенькам крыльца, и глазам ее предстал стеклянный вестибюль с распахнутой внутренней дверью. Она внимательно посмотрела на незнакомого ей человека, державшего дверь, и решила про себя, что это дворецкий. Пройдя мимо него, она попала в прихожую: великолепие дубовых потолков и панелей, обшитых дорогой тканью, подсказало ей, кто владелец этого довольно мрачного богатства. Перед ней распахнулись тяжелые дубовые двери с резьбой, и она увидела лукаво улыбающегося Макса. Он подошел к ней — его элегантность прекрасно гармонировала со всей обстановкой, и Софи начала беспокоиться, а к месту ли сейчас ее твидовое пальто. Она услышала приглушенное учтивое воркование за спиной и с радостью избавилась от неуместных верхних одежд.
— Хорошо, Годен, — сказал Макс, — повесь где-нибудь эти вещи мисс Гринслейд. — Потом он повернулся к ней: — Восхитительно выглядите, Софи. — Его лицо расплылось теперь уже в открытой улыбке.
Стараясь не терять самообладания, она ответила:
— Добрый вечер, доктор. — Ее красиво очерченные брови вопросительно поднялись.
— О, дорогая моя, — в его голосе чувствовалась легкая насмешка, — я совсем забыл про свои манеры — во всем виновато ваше прелестное платье.