Ири кажется и сам понимал невыгодность позиций, и надо признать, его задранная голова, с выпученными глазами, выглядела невероятно забавной.
Грандин и сам не помнил, в какой момент собственные губы дрогнули. Он изо всех сил старался удержаться от истерики, уголки рта нервно дёргались, а затем подумав "да какого чёрта", он расхохотался, вытирая выступившие от смеха слёзы.
- Ар, прости, я не знал. Не подумал, что у тебя могут быть такие серьёзные причины. Или комплексы? Хочешь, я поставлю тебя обратно? Хотя, ты знаешь, это не самый лучший...Выход...Так же как и каблуки...Попробуй х-х-ходуулиии.
Он тщетно сдерживал рвущийся наружу нервический смех, радуясь тому, что если кто - то и видит эту сцену, то предпочитает делать вид, что не замечает. Потому что ледяной принц никогда не позволял себе эмоций при посторонних.
Ири подлетел к нему и влепил пощёчину. Наотмашь, со всего размаха.
Смех моментально смолк, и между ними возникла жуткая гнетущая тишина, полная невидимых электрических молний, почти страшная в понимании произошедшего.
- Я! - произнёс Ири, задыхаясь от бешенства. - Вызываю тебя на дуэль, Грандин Мистраль... Ты... Гнусный ублюдок!
Глаза Грандина сузились в нехорошем прищуре.
Очень хотелось ударить в ответ, не раздумывая, позволить кулаку вылететь вперёд, расквасить ненавистное лицо до кровавых соплей. Но он сдержался. Медленно провёл рукой по скуле, словно стирая чужой невидимый отпечаток ладони, проступивший на коже унизительной красной пятернёй.
- Вызов принят. Вечером в семь. Пустырь у монастыря дев! - Отчеканил холодно, как по учебнику и добавил, плюнув бешенством.
- Я заставлю тебя взять эти слова назад или вобью их в твою мерзкую глотку.
Глава 5.
Когда они скрестили оружие, Грандин пожалел об этой затее.
До самого вечера он ожидал, что Ири Ар пришлёт извинения, но этого не произошло.
Вместо извинений к нему явился Эльресто Ал, сообщив, что имеет честь выступать от лица Ара в качестве секунданта...Нужно ли говорить, что Мистраль послал его к чёрту и в отличие от Ири, отреагировать на оскорбление Ал попросту побоялся, предпочитая трусливо спрятаться за более удобной спиной.
И вот стоя напротив своего противника с обнажённой шпагой в руках, Мистраль с досадой констатировал, что убийство, равно как и избиение этого невинного младенца, изрядно подмочит ему репутацию.
Сейчас иронично созерцая соперника сверху вниз, Грандин с удивлением отметил, что ненависть его, хоть и продолжает жить в душе, но как - то отстранённо, словно со стороны. Не разъедая привычной кислотой, а блекло и тускло, словно её и не было вовсе. И даже странно оказалось осознавать, что он не испытывает гнева в ситуации когда должен исходиться пеной от бешенства. Но исходиться пеной Мистраль предпочитал в равных условиях, сейчас же для него самого было слишком очевидным, что превращать Ара в подушечку для иголок, слишком опрометчиво, даже если этот болван и несомненно заслужил хороший урок.