– Я отношусь с почтением к тем страданиям, которые ты перенесла в прошлом, но это было много лет назад, – наставила Дарси. – И честно говоря, уже давно пора забыть прошлое. Я не позволю вам избавляться от участников из-за цвета их кожи или по религиозным соображениям. Сегодня вы должны принять решение исключительно на основании того, насколько хорошо они выглядят. Любые фразы, которые мне не понравятся, я вырежу. Вы поняли?
Кора Ли фыркнула:
– А я-то думала, что у нас свобода слова.
Дарси вздохнула:
– Просто подбирайте эти слова.
Мария Консуэла уставилась на нее:
– Вот именно это нам говорили во времена Испанской инквизиции.
Дарси раздраженно махнула головой и пошла за камеру:
– Продолжай снимать.
Барт снова включил камеру. Принцесса Джоанна вызывающе посмотрела на Дарси и положила пять цветков под пять портретов. Дарси застонала.
Мэгги наклонилась к ней:
– Ты не можешь требовать, чтобы они за одну ночь забыли всю ненависть, которую вынашивали веками.
– Наверное, не могу, – Дарси в смятении смотрела, как судьи своими цветами выкидывали из шоу первых участников. Ванда была единственной, кто не руководствовался расовыми предрассудками при выборе тех, кого надо исключить. Дарси внимательно смотрела на каждую из судей, пока те, проголосовав, возвращались на свои места. Они улыбались и, очевидно, гордились собой. Чем больше Дарси об этом думала, чем больше она утверждалась во мнении, что это было хорошим знаком. Эти женщины, прожив века, еще ни разу не принимали важного решения сами, а сегодня вечером смогли это сделать. Конечно, они не следовали ее наставлениям, но, в любом случае, это был большой шаг на пути к независимости. Дамы имели право гордиться собой.
Хотя этому моменту не суждено было длиться вечно – настало время для самого большого сюрприза этого вечера. Дарси жестом попросила Грегори подойти.
– Готов к тому, что тут сейчас разверзнется ад? – она кивнула в сторону фонарика с ультрафиолетовой лампочкой.
– Ага, только скажи, кого из парней назвать последним.
Дарси прошептала ему имя, после чего Грегори направился обратно и встал перед объективом камеры.
– Настало время внимательней посмотреть на мужчин, которых вы отвергли этим вечером, – Грегори включил фонарик и направил его в сторону портретов. – Собрав пять орхидей, нас покидает Тадайоши из Токио.
Дарси выключила верхний свет, а фонарик в руках Грегори высветил новые, ранее не видимые, детали портрета Тадайоши. На портрете появились длинные белые клыки.
– О, это мило. – прошептала Кора Ли. – Но я боялась, что он один из тех страшных мастеров ниндзя.